Мой отец встал, когда заметил, что дедушка направляется ко мне, и к моему удивлению, встал у него на пути. Габриэль хихикнул с явным весельем:
— Я просто пришел по делу. Твоей миленькой головке не о чем беспокоиться, Беатрис.
Я сузила глаза и повернулась к родителям.
— Мы можем поговорить? — Я взглянула на Габриэля и Паоло. — Наедине.
— На самом деле, я рад, что ты здесь, cuore mio, — сказал мне отец. — Пожалуйста, присаживайся, — он жестом указал на диван.
Я села, и Габриэль опустился рядом со мной, опершись рукой о спинку дивана.
— Если говорить начистоту, то соглашение с Паоло расторгнуто, — отец сделал паузу, прочищая горло. — Как ты знаешь, первые пять лет своей карьеры я начинал как адвокат по уголовным делам, а затем переключился на корпоративный бизнес. Я работал над одним делом, которое закончилось тем, что я отправил в тюрьму одного из известных главарей мафии того времени.
— Во время судебного процесса Дон угрожал мне и моей команде, чтобы я отказался от дела или сделал всё необходимое, чтобы добиться закрытия судебного разбирательства. То, что они делали в то время, было ужасно, но мы выстояли. Однако именно этот инцидент заставил меня осознать, что если я продолжу, то наживу ещё больше врагов. Вы с Карлой были тогда совсем маленькими, и я не хотел, чтобы с вами и вашей матерью что-нибудь случилось. Поэтому я занялся корпоративной юридической практикой.
— Кто они? Ты хочешь сказать, что отправил невиновного человека в тюрьму? — Я не могла поверить в то, что слышу.
— Нет, они были во многом виновны, так же, как и те члены семьи, которых я защищал в то время. Просто так получилось, что я лучше справлялся со своей работой, — мой отец небрежно пожал плечами. Габриэль издал непонятный звук, словно выражая своё мнение, но я была больше сосредоточена на том, что говорил отец. — Но семья Дона, которого я отправил в тюрьму, и его сообщники дали понять, что теперь они придут за мной и моей семьёй.
— И как они дают об этом знать? Угрозами? И почему именно сейчас? — Я была встревожена.
Он с беспокойством посмотрел на мою маму, которая едва заметно кивнула ему, прежде чем он продолжил.
— Это случилось более двадцати лет назад, — вздохнул он, проводя рукой по своим седым волосам. На его лице отразилась нервозность. — Но пару месяцев назад, когда меня везли домой на одной из машин, отказали тормоза. К счастью, Карло успел свернуть в поле, и трава помогла нам остановиться.
— Почему ты не рассказал об этом раньше? — удивленно спросила она.
— Я не хотел вас беспокоить. А у тебя были свои проблемы, — отец оглянулся на меня с грустью в глазах.
— Я поддерживаю связь со своими старыми коллегами из команды защиты по тому делу. Они тоже получали угрозы и подвергались нападениям. Один из них даже скончался от полученных травм. А теперь нападениям подвергаются и их семьи, cucciola, — он наклонился вперед, глядя уверенно. — Эти люди начали присылать фотографии тебя, твоих сестер и твоей матери, когда вы находитесь вне дома, давая мне понять, что они следят за нами.
Я почувствовала, как по мне пробежал холодок: возможно, это как-то связано с записками и фотографиями, которые я тоже получала. Но я тут же отмахнулась от этой мысли, как только она появилась.
«Нет, этого не может быть».
Записки создавали впечатление, что кто бы это ни был, он меня знал. Я переключила внимание, когда пальцы Габриэля коснулись обнаженной части моих плеч. Я отстранилась от него и наклонилась вперед.
— Но ты всё ещё с мафией, папа. Почему они не защищают тебя после всего, что ты для них сделал?
Он провел рукой по лицу.
— Я разорвал связи со многими семьями, когда сменил род деятельности, cara. И некоторые даже считают меня предателем из-за этого. У них есть свой собственный кодекс. Хотите верьте, хотите нет.
Я усмехнулась, а затем почувствовала, как пальцы Габриэля вырисовывают узоры на моей спине. Я подалась вперед, чтобы он не мог продолжать прикасаться ко мне.
— И какое отношение это имеет к мистеру Барроне? — Я посмотрела на него.
Его взгляд был сосредоточен на моем отце, который потирал указательным пальцем щетину на подбородке и опирался локтем на подлокотник дивана. Паоло бормотал что-то по-итальянски, которое я не могла расслышать, но это похоже на «ну, вот и всё».
— Мы с твоей матерью уже заключили союз с ним и его семьей. Мы надеемся, что это удержит наших врагов от дальнейших угроз, зная, что мы соратники Барроне, потому что они — уважаемая и известная семья. Поэтому наши враги не будут делать ничего, что привлекло бы внимание средств массовой информации, — сказал мне отец.