Она склонила голову в знак молчания. Я продолжил: «Говорят, что среди мошенников и преступников нет чести. У русских есть то, чего не хватает нам, итальянцам. Когда их загоняют в угол, они остаются верными друг другу, но легко предадут подельника или партнёров. Редко, когда они выдают друг друга. В этом отношении мы могли бы кое-чему у них поучиться».
— Клянусь, я ничего не говорила.
Я снял очки и, пристально глядя на неё, сказал:
— Третий прокол, мисс Ловато.
Я вытащил пистолет, и Грассо передал мне глушитель. Она начала плакать.
— Твоим первым проколом была кража у меня, — продолжил я.
Она трясёт головой и начинает снова говорить, но я поднимаю руку, чтобы остановить её.
— Я был готов закрыть на это глаза. Все совершают ошибки, в конце концов, но это привлекло мое внимание. Второй твой промах — арест и твои показания против семьи. — Я становлюсь прямо перед ней. — Ты должна была прийти ко мне первой. Веришь или нет, я всё ещё был готов дать тебе шанс объясниться. Но теперь ты соврала мне. Ты много чего наговорила. Много чего, мисс Ловато. Видишь ли, у меня есть человек внутри.
Её глаза расширяются от шока.
— Мне жаль… — её извинение прерывает глухой выстрел, и она обмякает в кресле. Тем временем мужчина с другой стороны дрожит, пытаясь освободиться от верёвок и крича сквозь кляп.
— Не переживайте, судья Сент-Клэр, я за равное обращение. — Я снимаю с него повязку на глазах, а затем и кляп.
— П-пожалуйста, вы совершаете о-ошибку, — лепечет он. Его лицо было покрыто синяками и порезами, полученных от Чиччо и Грассо.
— Знаешь, кто я?
Судья поднимает брови, внимательно меня рассматривая, и качает головой.
— Вы кажетесь знакомым, но нет, извините, сэр, — извиняется он. — Если это из-за дела Фалько, то я был вынужден закрыть его. Я не знал, что этот ублюдок так сильно всё обострит и начнёт преследовать ребёнка. Я признаю, что наша система часто подводит жертв сексуальных преступлений.
Имя Фалько привлекло моё внимание. Я посмотрел на Грассо и Чиччо, которые стояли по обе стороны от судьи. Они выглядели так же заинтересованными, как и я, когда слова судьи слетели с его губ.
— Вы вели дело Джои Фалько?
Он перестал всхлипывать и ответил:
— Разве не об этом сейчас разговор?
Ну, уже куда лучше.
— Меня зовут Габриэль Ди Маджио.
Мне нравится этот момент осознания, когда перед ними мелькают их ошибки, и они сталкиваются с последствиями своих действий.
— Вы сыграли роль в смерти моего отца, а затем и моей матери.
— Я не имею никакого отношения ни к убийству Алессио, ни к убийству твоей матери. Пожалуйста! Я говорю вам, вы совершили ошибку. Твой отец был оправдан.
— Стыдно лгать в такой момент, судья Сент-Клэр. Но вы, похоже, никогда не учитесь на своих ошибках. Похоже, это решит две неурегулированные проблемы, но их должно быть больше, — я прислонился к подоконнику напротив него. — Отец Джои Фалько, Джозеф-старший, уже некоторое время работает с моей семьей. Смерть его сына затронула многих людей, особенно после того, что мальчик пережил от рук того ублюдка, которого вы выпустили на свободу по какой-то формальности. Что вы ожидали?
— Клянусь, я не хотел этого. Но не делай хуже их семье. Если вы убьете меня, как вы думаете, на кого они обратят внимание в первую очередь, мистер Ди Маджио? На вас? Если вы это сделаете, вы с таким же успехом можете убить и Фалько. Думаете, это избавит их от душевной боли, когда они найдут меня мертвым?
Я оттолкнулся от окна и улыбнулся.
— Похоже, ты уверен, что они найдут тебя.
Его глаза расширились, когда я поднял пистолет и нажал на спусковой крючок.
— Уберите тело.
— Да, босс, — Чиччо развязал женщине руки, и она рухнула на пол.
У меня зазвонил телефон, и я снял перчатки, чтобы ответить.
— Pronto.
— Плохие новости или очень плохие?
— Не валяй дурака, Домани, — ответил я, ослабляя галстук и желая немного облегчения в невыносимо душной комнате.
— Блядь, обычно ты менее сварлив после того, как с кем-то разберешься. А с двумя, я думал, ты будешь, по крайней мере, доволен. У нас проблема.
— Я как раз плачу тебе за то, чтобы ты решал эти проблемы, Дом.
— А я думал, ты держишь меня рядом за мою внешность, — ответил он. — Шучу, черт возьми, — добавил он, когда я промолчал.
— Орсино Бьянки вернулся из поездки в Италию.
— И что в этом плохого? Теперь мы можем приступить ко второй части плана, — заявил я, проходя на кухню и доставая бутылку воды из холодильника.
— Нет, не можем. Орсино вернулся не один. Ходят слухи, что он ведет переговоры о союзе с семьей Клеменца в Италии.