-Прости за всё, ты мне как сестра, мне никогда и никто не помогал, кроме брата, я надеюсь, вы будете вместе, возможно ты думаешь, что его жизнь обман, и ты права, но он обещал работать в городе, в спокойной обстановке, и я ему верю. И ты поверь. Мы с Серьгой, тоже не поняли друг друга и наломали дров, теперь прийдётся всё разгребать, пусть не сразу, пусть не просто, но мы вместе, а это главное. Я верю своему сердцу и ты поверь своему.- Она ушла, а я села в машину и задумалась, а почему я не могу поверить ей, ведь я знала о жизни Дениса, только то, что видела, а ещё то, что додумала. Я завела машину и поехала домой, добралась быстро, машин почти не было. Баба Люба стояла во дворе и покачивала коляску, я поняла, что она переживала, но бросить Андрюшу не смогла, я просто подошла и обняла её.
- Вот а могла бы сразу послушать её или меня, но ты упрямая. Так даже лучше, теперь понимаешь к чему приводит упрямство? Вы молодые и горячие, сейчас учитесь на своих ошибках.-Вроде с укором, но по доброму сказала баба Люба.
-Просто я запуталась, а ещё я ревнивая до ужаса, хотя по сути мне и надеяться то не на что. Ну кто я ему? Никто, такая же мошенница, как и те кого он ловит, ну если он действительно работает в полиции. Тогда зачем лелеять надежды, которым не суждено сбыться? Баб Люба, вот скажи мне, что мне делать?-Спросила я у неё.
-Жизнь всё расставит на свои места, не торопись, просто верь и не теряй надежды.-Она обняла меня, а потом развернула коляску в сторону дома. Я пошла за ней, сама вытащила Андрюшу и мы пошли домой.
Пока я занималась сыном, баба Люба нарыла стол и налила чаю, сегодня намечались посиделки с разговорами и я была рада. Мы сидели с ней в комнате, я боялась, что сынок может проснуться, а меня не будет рядом. Она расспрашивала меня о случившемся, а я постаралось рассказать ей всё до мельчайших подробностей. Она посмеялась надо мной, пожурила, за то что подслушивать не хорошо, а у мне будто выбор был. Поговорив мы легли спать, но мне не спалось. Я всем телом ощущала его, так сильно хотела к нему прикоснуться, что начало сводить живот, я даже руку вставила в темноту, но его там не было, комок подкатил к горлу и я заплакала. Вот снова, я его оправдала и пришла тоска. Я желала больше всего на свете быть с ним сейчас и всегда. А что если бы тогда, я сказала, что беременна от него? Он бы не ушёл и мы возможно были бы вместе, он забрал бы меня с Андрюшкой с роддома. Одни бы, а что если я сломалась и стала не правильной? Что если я разучилась общаться с мужчинами? Что если я не смогу общаться с ним, с единственным мужчиной в мире, который был нужен мне всё это время? Я снова закрыла глаза и представила перед собой его широкие плечи, его сильные руки и прес, как же приятно гладить все эти кубики его пресса, когда я гладила его по животу он всегда прикусывал нижнюю губу, меня сводило это с ума! Да он весь, весь целиком сводил меня с ума. Как то я просила отдать мне его тело и он же был готов это сделать, но мне нужно всё, и душа его тоже. Хотелось кричать о том как он был нужен мне, но я молча мечтала увидеть его снова. Я безнадёжна, но как же мне его искать? Да и нужна ли я сейчас. Он знал, что я влюбилась в него с первого взгляда, да и сам он кажется был не против сладенького. Всегда вспоминала о нашем первом разе, думала о том, что он моё сладенькое. Спать не хотелось, рой мыслей кружил в голове, а я перебирала варианты нашей встречи, от того, где будет сладенькое, до того где он просто пройдёт мимо и сделает вид, что не знает меня. Последний вариант мне не нравился и я сразу гнала его и вспоминала как он прикусывает губу, м-м-м это было мучительно, я извелась и не заметила, как провалилась в сон.
11.Смерть.
Я пока не решилась снова взяться за гадания, но карты положила на видное место, я всё хотела узнать о тот, что же ждёт нас с Денисом. Но как- то не решалась, да и Андрюша приболел, температура была тридцать восемь, врач успокаивала и говорила, что это не страшно, можно дать нурофена, и всё будет хорошо, но баба Люба в первые в жизни паниковала, и мне стало страшно, поэтому мы поехали в город. Там я сразу пошла в поликлинику, от туда нас сразу направили в отделение пульмонологии, но врач опасался, что у Андрюши круп. Нам назначили ингаляции, но температура росла, а врачи ничего не могли сделать! Я паниковала, звонила бабе Любе и она сказала, что успеет и всё будет хорошо. Но хорошо не было, Андрюшу перевели в реанимацию, я сказала, что разденусь до гола, лишь бы меня пустили, даже позвонила Петру Валентиновичу, но он тут тоже был бессилен, мне дали одноразовую сорочку и пустили к сыну, я в жизни не проливала столько слёз, они постоянно текли, а я просто умоляла Бога, что бы он забрал меня, но только бы Андрюшенька жил, но кажется Бог меня не слышал. Сердце рвалось на части, большей боли, я в жизни не испытывала. Я так умоляла, всех, даже маму, просила не забирать моего мальчика. Я не спала и не ела, не на секунду не отходила от его кровати, а мимо только мелькали медсёстры с бутылочками и уколами, а я держала его за руку и понимала, что весь мой мир ограничился только нами двоими, меня о чём то спрашивали, но я уже никого не слышала, я превратилась в сплошные мольбы о его жизни. Самое страшное, что я ничего не могла сделать. Я просто смотрела, как жизнь угасает в моём маленьком сыночке и сходила с ума от безысходности. В глазах уже плыло, я даже не знаю, сколько времени мы пробыли в этой страшной палате, когда медсестра растормошила меня и сказала, что Андрюша резко пошёл на поправку. Я даже не понимала от куда взялись силы, но я решила сбегать в церковь при больнице.