Я не помню, как одевалась, не помню как пришла и упала на колени перед Богородицей, я молила о здоровье своего Андрюшеньки. Я знала, что они меня услышали, верила, что теперь всё будет хорошо. Решила окрестить сыночка, как только разрешат врачи. Это было необходимо, теперь я это точно знала, вспомнила маму, котора крестила меня в церкви недалеко от дома. Тогда я не понимала, зачем она вообще меня потащила, но мама настояла и сказала, что надо, когда вырасту, пойму. Неужели я выросла только сегодня?
Рядом со мной на колени опустилась женщина в чёрном, я не сразу поняла, что это баба Люба, она так постарела! Молча она взяла меня за руку, её руки были тёплыми, словно в меня вливается сила, а баба Люба совсем сгорбилась и тихо произнесла.
-Я знала, что дана тебе не просто так, прими это, как дар Богов, н вреди и жизнь тебя поощрит, береги сына и знай, в нём теперь есть частичка и моей души.-Последнее слово она выдохнула, и я увидела, как расширяются её зрачки. Я подскочила и смотрела на неё с выпученными глазами, полными боли и слёз, по всему телу бегали мурашки, а я не могла пошевелиться. Женщины стали собираться вокруг нас, подошёл батюшка и отвёл меня в сторону.
-Душенька, эта женщина настрадалась, она три дня молила Богородицу Мать о жизни своего внучка, дай Бог здоровья тому ребёнку.-Как то просто и душевно сказал он.
-Это моя бабушка и мой ребёнок.-Сказала будто не своим голосом.-Он пошёл на поправку, резко, а я сразу пошла помолиться, решила окрестить его сразу, баба Люба вымолила его жизнь.-Сказала вслух, а про себя добавила: «...ценой своей жизни.» её забрали, я поговорила о её нахождении в морге, не знала, когда меня саму выпишут, они пошли на уступки за неплохой перевод, когда вернулась, Андрюшу уже готовили к переводу в обычную палату. Он дёргал ручками, агукал, медсестра сказала, что кормила его. Всё было как в тумане, я всё ещё ходила с выпученными глазами, не могла понять своих чувств. Когда мы были уже в палате, позвонили, что бы уточнить дату и что будет входить в чек, я не совсем понимала, чего от меня хотят и просто перевела в итогу сумму, которую озвучили, но когда дошло, похороны завтра, была просто в шоке! Пришлось договориться с медсёстрами, о том, что отлучусь на несколько часов, они были рады помочь, тем более не просто так. Я очень боялась оставлять Андрюшу, но не проводить свою бабу Любу не могла, я знала, что с ним всё будет хорошо. Не могла это объяснить, но я будто уходила и чувствовала всё, что с ним происходит. Видимо это и есть материнское чувство близости со своим ребёнком.
***
Шёл тёплый весенний дождик, я даже не понимала, толи лицо покрывали слёзы, то ли просто дождь, но сотрудники ритуальных услуг явно торопились, а я хотела проститься и поблагодарить нашу спасительницу, иногда человек, одним хорошим поступком перечёркивает все плохие. Только святые способны на жертвы. Для меня баба Люба отныне была святой. Я возвращалась раньше, чем было нужно, чувствовала, что одна из медсестёр очень хорошо отнеслась к Андрюше, она постоянно была с ним и играла, и делала массаж, в общем купила ей презент. Я не понимала, как же теперь буду без неё обходиться? Я радовалась за выздоровление сына, но радость была пустой и печальной. Я приехала в больницу и сразу пошла в палату, передала медсестре пакетик и она ретировалась.
-Теперь мы остались одни, Андрюша, тебе тоже грустно? Ты мой сладкий, ну хорошо, давай ты полежишь с мамой.-Я взяла сына к себе и положила в импровизированный кокон, который соорудила из подушек. Он словно понимал, что случилось, тихонько лежал и кидал на меня грустные взгляды. Мы лежали так пока не пришла медсестра и не отправила нас в процедурный кабинет. Я была уверена, что нас выпишут. Так и произошло, врач сообщил, что у нас хорошие анализы и завтра мы можем собираться домой, нас готовят на выписку. Я сразу пошла собираться, хотя, и собирать то было особо нечего. Утром нас промурыжили немного, а я ждала, когда же выйду и покрещу сына.