— Правду, — ответил Линкольн Бердон.
И снова захохотал.
35
Джастин выпустил Мартина из багажника. Потом решил не мелочиться и доехать до дома на машине с водителем. Мартин сначала хотел спросить позволения у мистера Хармона, однако Джастин заверил, что мистер Хармон возражать не будет.
Устроившись на заднем сиденье, он открыл хрустальный графин и потянул носом. Виски. Очень мило. Налил себе рюмку и, вольготно раскинувшись на мягком кожаном диване, позвонил Реджи.
— Мы почти у цели. Осталось сделать каких-нибудь пару шагов. А у меня не получается. В чем дело, не понимаю.
Реджи заставила его еще раз проговорить вслух все, что они успели узнать. Шаг за шагом. Убийства. То, как они связаны между собой. Перемещение средств. Махинации. Ленни Рубин и его роль. Роль Бруно. «Гадес». Единственное пока не расшифрованное слово «Али» на теле Ванды. Лимузин уже пересекал городскую черту, когда Джастин сказал:
— Я сейчас за тобой заеду. Выходи. Нам надо действовать быстро. — И добавил, поняв, что она раздумывает: — Реджи, это по делу. Ты же сама сказала, что надо сперва закончить расследование. Так давай закончим.
Она согласилась, и через несколько минут лимузин подкатил к мотелю. Дома Джастин первым делом проверил, на месте ли его машина, и, убедившись, что на месте, отпустил Мартина с наказом выставить мистеру Хармону счет за сверхурочные. Входную дверь он открывал, мысленно готовясь увидеть в комнате Бруно. Однако великана в доме не оказалось. Тогда они с Реджи не стали терять время. Начали заново. С самого начала.
Джастин, усевшись на диван, взял в руки школьный альбом Винса Эллерби и принялся рассеянно перелистывать.
— Не вижу связи. Не понимаю, откуда берется эффект домино. Почему убийство Эвана Хармона тянет за собой Рональда Ла Салля? А потом Ванду. И почему их нельзя было просто прикончить без затей? Зачем понадобилось пытать? Что они знали? Что хотел вытащить из них Линкольн Бердон?
— Ты уверен, что это Бердон?
— Больше некому. Только от него тянется ниточка к Того и этой китаянке…
— Кстати, она в розыске. Сигнал всем подразделениям.
— …и он единственный, кто связывает остальных фигурантов — Ла Салля, Сент-Джона, Хармона-старшего, даже Силвербуша, как выясняется. Только почему? Зачем ему смерть Эвана? В чем смысл? Он ничего не выигрывает. Он выигрывает только в том случае, если Хармон жив и можно купить то, что он продает. Ему нужно то, чем владеет Хармон, какой смысл его убивать? С чего бы…
Джастин осекся. Не договорив, он уставился на раскрытую страницу школьного альбома.
— Что такое? — удивилась Реджи.
— Боже мой! — воскликнул Джастин. — Боже… ты… мой.
Реджина благоразумно молчала. Не задавала вопросов, просто ждала.
Джастин тоже молчал. Он не мог ничего сказать, мысли вертелись бешеным калейдоскопом. Обрывки разговоров, отдельные кадры. На него дождем посыпались кусочки головоломки.
И постепенно из них начала складываться картина.
Вот Винс Эллерби говорит об Эване Хармоне: «У таких друзей нет, одни прихлебатели. Найдет парочку хлюпиков, чтобы прыгали перед ним на задних лапках, и с ними ходит… Ему больше нравилось отсиживаться. Прирожденный обманщик… В два счета мог уговорить кого-нибудь из взрослых сделать для него поблажку или посмотреть на что-то сквозь пальцы… Хотелось ему стянуть что-нибудь — тянул, хотелось приврать — врал, не краснея».
Вот они с Реджи выходят после беседы с Дейвом Келли.
«…Звонивший ведь не ограничился намеком, что Келли крутил любовь с Эбби Хармон. Он и про электрошок сообщил».
«Получается, он знал, как именно убили Эвана».
«Хотя на самом деле все равно странно. Как будто…»
«Подстроено».
«Вот именно. Подстроено».
Ежедневник Эллиса Сент-Джона.
«Э. Х./И-Э-Х (См. схему проезда/ад. кн.)»
Реджи спрашивает: «Сент-Джон собирался на выходные к Эвану Хармону?»
На что он отвечает: «Выходит, что так. Но это абсолютная чушь».
Телефонный разговор с Эбби Хармон.
«Откуда тебе известно, что я работаю на ФБР?»
«Не знаю, Джей. Услышала от кого-то… Прости меня, Джей!»
Он пытается понять: «Что она такого натворила? За что просила прощения?»
Ленни Рубин в своем домашнем кабинете.
«Когда-то мы работали с профсоюзами. С маленькими фирмами. Теперь — с Уолл-стрит, инвесторами, лоббистами».
Вот Дейв Келли рассказывает про охранную систему.
«У кого был доступ?»
«У Эвана. С ноутбука, который он брал в поездки».
«А у Эбби?»
Келли кивает.
«Только я сильно сомневаюсь, что она сумела бы воспользоваться. Ее эта бодяга не особо интересовала».
Ванда. Жуткие слова, написанные кровью на теле. Последнее, что она сделала в жизни. Две крайние буквы едва различимы, сил уже не хватало.
Али.
Школьный альбом. Последний год учебы Эвана Хармона в Мелмане. Фотографии одноклассников. Фото одного из них. Который умолчал, что был одноклассником Эвана.
Квентин Кинтель. Нынешний директор Мелмана.
Дом Линкольна Бердона.
Джастин спрашивает: «Что же я проглядел? Что вы, два старых ублюдка, знаете, чего не знаю я?»
«Правду», — отвечает Линкольн Бердон.
И снова место преступления. Спальня Хармона. Джастин наклоняется над телом.
Избитый до неузнаваемости изувеченный мужчина. Повсюду кровь. Лужицы и брызги крови.
Обручальное кольцо… его любимый свитер… туфли.
Вот Джастин стоит перед раскрытым гардеробом в доме Эллиса Сент-Джона. Никак не может поймать ускользающую мысль. Теперь он ее поймал.
Новые, до блеска начищенные туфли. На ногах искалеченной жертвы убийства красовались туфли без единой капли крови.
А вот Бруно подтверждает, сидя на этом самом диване:
«Я и говорю. Убил бы засранца. Но меня опередили».
И снова мертвое тело Ванды. Надпись, сделанная холодеющей рукой. Слово, которое — теперь Джастин точно знал — она не успела закончить.
Ali.
Джастин посмотрел на Реджи Боккенхойзер. По-прежнему не произнося ни слова, набрал номер Саутгемптонской больницы, попросил санитара морга. Назвал себя, сообщил, что ему срочно нужна информация из регистрационного журнала. Санитар попросил подождать, потом трубку взял кто-то еще и спросил, какая именно запись нужна Джастину.
— Эван Хармон. Посмотрите его размер обуви.
— И все? — удивились на том конце. — Из-за этого аврал?
Джастин не удостоил его ответом.
— Девять с половиной, — ответили в трубке.
Джастин по-прежнему не сказал Реджине ни слова. Набрал еще один номер, на этот раз полиции Риверхеда. Переговоры отняли больше времени, но в конце концов его соединили с нужным отделом, и он изложил дежурному свою не терпящую отлагательств просьбу. На несколько минут дежурный удалился. Джастин ждал у телефона. Вернувшись, дежурный сказал:
— Слышал я, что вы ненормальный, теперь сам вижу. Десятый с половиной у вашего трупа.
Джастин сказал спасибо и отключился. Потом посмотрел на Реджину Боккенхойзер.
— Вот теперь все сходится. Все, что раньше не вписывалось, теперь ложится идеально.
Он схватил бумагу и ручку. И написал последнее слово в сообщении Ванды.
Ali.
— Все равно не понимаю, — покрутила головой Реджи.
Джастин тихо пояснил:
— Она не закончила. Не дописала.
Теперь он мог закончить за нее. Вот первые три буквы. A… L… I.
И недостающие две. V… Е.
Alive. Живой.
Реджина смотрела на лист бумаги широко распахнутыми глазами.
— Эван уже делал так однажды, в школе, — вздохнул Джастин. — Разыграл собственное похищение. Только теперь он забрал круче. Разыграл убийство.
36
Джастин не смог бы сказать, как он догадался — его просто внезапно осенило. Может, помогло фото, которое он в самом начале расследования видел в Сети, где Эван Хармон играет в софтбол в команде знаменитостей. Как бы то ни было, он вдруг понял, что послужило орудием убийства и где оно сейчас. По его указанию Реджи послала ныряльщика пошарить в пруду на участке перед особняком Хармонов. Где-то на дне обязательно отыщется бейсбольная бита. На ней будут следы крови. Кровь Эллиса Сент-Джона. И отпечатки. Принадлежащие Эвану Хармону. В соленой воде улик бы уже не осталось, но пруд был наполнен пресной. В пресной они должны сохраниться. Джастин даже не стал ждать окончания поисков. Он не предполагал, он знал точно.