Тут Форрест Баннистер сдулся и погрустнел.
— Нет. — Он попытался как-то объяснить, но осекся, покачал головой и повторил: — Ключа нет.
— И что вы сделали дальше?
— Ну… мне показалось странным, что все вот так… нараспашку. Какое-то неприятное ощущение. Ворота, потом дверь, да и голос у Эвана был…
— Какой? Вы вроде сказали, что он всего лишь скучал в одиночестве?
— Да. Но при этом голос был более тревожный, чем обычно. Более настойчивый, что ли.
— И вы не спрашивали, в чем дело?
— Нет. Зачем? Я думал, выясню, когда приеду.
Джастин кивнул, потом сделал Форресту знак продолжать.
— Я позвонил, но никто не открывал, тогда я толкнул дверь и вошел.
— И дома никого не было?
Баннистер покачал головой.
— А домработница с мужем?
Баннистер снова покачал головой.
— Нет. Ни души. Я, по крайней мере, никого не видел. Пару раз позвал Эвана, он не откликнулся, и я решил, что он, может, в ванной. Тогда я поднялся наверх. И увидел…
— И через сколько вы позвонили в полицию?
— Сразу. То есть я не знаю, сколько я там стоял, на меня какой-то ступор нашел. Но, кажется, не дольше нескольких секунд. Да, я звонил не в полицию, а девять-один-один.
— «Скорую» вызывали?
Вопрос застал Баннистера врасплох.
— Да нет. Вызывал полицию. Сказал им, что тут убийство.
— А вы проверяли, жив Эван или уже нет?
И снова секундное замешательство — на этот раз, как Джастину показалось, ближе к смущению.
— Да нет, — проговорил Форрест тихо. — Я… Нет, он был мертв. Явно. Там ведь такой кошмар. Мне до него даже дотронуться было страшно. Я себя еле заставил.
— Понятно. И что вы делали до приезда офицера Дженкинса?
— Ничего. Спустился… Там, наверху, я не мог оставаться… Сел, сидел. Меня мутило, я даже, наверное, вырубился на пару секунд.
— А по дому не ходили.
— Нет. Сидел тут, на кушетке.
— Вы вообще планировали сегодня обратно возвращаться?
— Нет. Предполагалось, что я до завтра здесь.
— В доме?
— Да. — Он кинул взгляд на пьянеющую с каждой секундой вдову. — Я иногда здесь ночевал, когда ее… не было. Что сейчас делать, даже не знаю.
— Я попросил бы вас не уезжать до завтра, вдруг у нас возникнут еще вопросы.
— Да, но не здесь же мне спать!
— Нет-нет. Офицер Дженкинс подыщет вам гостиницу в Ист-Энд-Харборе. Мне кажется, лучше вам сегодня за руль не садиться.
— Да. То есть нет. В смысле, да, я останусь, и нет, я за руль не сяду.
— Сейчас здесь будет «скорая». И еще один офицер полиции. И опергруппе велено прибыть прямым ходом. Как только приедет второй полицейский, офицер Дженкинс вас куда-нибудь пристроит. Вы меня очень обяжете, если завтра к девяти утра придете в участок, чтобы мы смогли задать вам дополнительные вопросы. Возможно, информация о происшествии дойдет до прессы. И они до вас тоже, возможно, доберутся. Лучше будет, если вы оставите случившееся без комментариев. По крайней мере, пока.
Баннистер кивал. Силы его явно были на исходе, и он вот-вот мог сломаться снова. Джастин подошел к Эбби и, легонько тронув ее за локоть, проговорил вполголоса:
— Пойдем. Тебя тоже надо устроить.
Он уже хотел вывести ее из комнаты, но тут раздалось смущенное покашливание Гэри Дженкинса.
— Э-э, шеф, можно вас на секундочку?
Джастин вышел с младшим в вестибюль, ожидая разъяснений, но тот продолжал мяться. Пришлось Джастину самому спросить:
— В чем дело?
Гэри залился краской.
— Понимаете, я ведь учусь. В смысле, учусь как работать. Хотя надеюсь, на такое дело больше не попаду.
— И что ты хочешь знать?
Гэри перешел на шепот.
— Обязательно… было вести миссис Хармон наверх… вот так сразу? Может, нужно было сначала привести труп в порядок? Зачем давать ей смотреть на него в таком виде?
Джастин поскреб подбородок — уже щетина отросла, а ведь брился недавно.
— Да нет. Не обязательно. Можно было потом.
— Тогда… зачем? Господи Иисусе, зачем было ее заставлять?
— Мне нужно было посмотреть, как она отреагирует.
— Вы думаете, это она убила?
— Нет. Но она могла. Поэтому нужно было посмотреть на ее реакцию при виде тела — удивится она, испугается или останется безучастной.
Они посмотрели друг на друга. Гэри понимающе кивнул, но когда Джастин направился обратно в гостиную, схватил его за руку.
— Это ведь жестоко.
Не вопрос, скорее утверждение. Младший знал ответ, но хотел, чтобы Джастин сам сказал.
— Я решил, что так нужно.
— Но ведь вы ее любите. То есть… вы же… ну, вы понимаете.
— Да. Понимаю. И люблю. Очень люблю.
Гэри больше ничего не сказал, но Джастин понимал, что это еще не все, и решил предупредить следующий слишком очевидный вопрос.
— Ты хочешь знать, в чем заключается моя работа? И твоя. Работа полиции, так?
Гэри не стал даже кивать, но по глазам Джастин понял, что не ошибся.
— Выяснить, что произошло. И все. Остальное — справедливость, несправедливость, наказание, месть — зависит от того, как мы справимся с работой, выясним ли, что случилось, отыщем ли истину. Без этого не будет ничего.
— Но…
— Никаких «но» нет. Только правда.
— А если мы знаем правду?
— Тогда каждый сам за себя.
— Понятно.
— Уверен?
— В общих чертах.
— Тогда почему не спрашиваешь то, что на самом деле хотел спросить?
— То есть?
— Если я поступаю так с человеком, которого люблю, как бы я поступил с тем, кто мне до лампочки? Ты это хотел знать?
— Да… Наверное.
— Мне ответить?
— Нет, — отказался Гэри. — Наверное, не надо.
— Хорошо. Найди этому тощему стручку, где переночевать, и пусть завтра в девять скачет ко мне в участок.
— Есть, сэр!
— До завтра, — попрощался Джастин.
Закончив таким образом разговор, он посадил Абигайль Хармон в машину и отвез к себе. На выезде он увидел, что Эбби не сводит глаз с черного «лексуса».
— Машина Эвана?
Она кивнула, а Джастин уточнил:
— Других у него не было?
Она снова кивнула.
До дома они ехали молча, Абигайль спала у него на плече, а он изо всех сил старался не смотреть в зеркало заднего вида. Не хотел заглядывать себе в глаза. Нет, Бобби Шорт со своей песней тут ни при чем. Какие уж тут силуэты танцующих гостей в окнах… Просто кто-то когда-то сказал: «Глаза — зеркало души».
Если это правда, туда ему сейчас заглядывать не стоило.
5
Еще рюмка водки и доза снотворного (какая богатая уважающая себя хэмптонская дама обходится без НЗ такого рода?), и Абигайль спала крепким сном в постели Джастина — не прошло и двадцати минут, как они переступили порог его дома на Дивижен-стрит. Джастин помог ей раздеться, уложил и, укрыв почти чистым покрывалом, накинул сверху легкое летнее одеяло. Наклонившись, он нежно поцеловал ее в лоб, хотя поцелуя она, конечно, не почувствовала. Ноздри защекотал сладкий аромат шампуня, и Джастин поспешно отвернулся — сейчас не до этого.
Внизу он не откладывая дело в долгий ящик набрал номер Леоны Криль, мэра Ист-Энд-Харбора. После четвертого гудка в трубке послышался женский голос, но когда Джастин спросил: «Леона?», в ответ заспанно буркнули: «Нет». Шуршание постельного белья, приглушенный шепот, и наконец Леона взяла трубку.
— Вы вообще в курсе, который час?
— Если бы ты не кувыркалась там не пойми с какими бабами, сейчас была бы как огурчик.
— Джей, ты?
— Ага.
— Мелисса, между прочим, моя жена. А тебя приглашали на свадьбу, только ты не соизволил явиться.
— Видел я Мелиссу. Остаюсь при своем мнении.
— И чего ты звонишь посреди ночи?
— Совершено убийство, я думал, тебе будет полезно узнать в числе первых.
— Бог мой! Кто?
— Эван Хармон.
На том конце провода наступила тишина.
— Леона? Заснула, что ли?
— Не заснула, не бойся. У меня столько вопросов — не знаю, с чего начинать.
— Ну и хорошо. Ответов-то у меня немного.