Эфкен глубоко вздохнул, словно собирался сменить тему.
– Эту картину ты видишь уже давно. А как насчет этого? – Он медленно перевел взгляд с холста на меня. – Как давно ты видишь эти образы в своих снах?
Его вопрос мягко просочился в мое сознание, а низкий голос обрушился на меня словно снегопад. Я медленно перевела взгляд на холст, стоящий на деревянном мольберте в углу темной гостиной. На картине была изображена полная луна, в центре которой виднелся блестящий меч. Вокруг него обвивалась змея, обнажившая ядовитые клыки.
Его бездонные синие глаза смотрели прямо на меня.
– С темной ночи, когда мне исполнилось двадцать один.
Эфкен долго молчал. Его пухлые губы не шевелились, голос словно затерялся в бездне его мыслей, и я слышала лишь его хриплое дыхание. В его взгляде я разглядела скрытое послание. Хотя Эфкен продолжал молчать, его бездонные синие глаза были более чем красноречивы и безмолвно выражали все то, что не смог сказать вслух.
– Хочешь что-то сказать? – уверенно спросила я. Он долго смотрел на меня, а потом молча покачал головой. Тем не менее я была почти уверена, что ему есть что мне сказать, но не стала настаивать. Я вытерла перепачканные краской пальцы о голую кожу, отступила назад и еще раз посмотрела на картины. И хотя я потратила на них всего несколько часов, они обе выглядели точной копией тех образов, которые постоянно возникали в моем сознании.
– Почему ты хотел их увидеть? – спросила я, и между нами снова воцарилась тишина.
– В них может содержаться послание, – ответил Эфкен. Я уже знала это, но слышать нечто подобное от него было все равно странно. – Если хочешь, я могу выставить их в моей галерее. Анонимно, разумеется, – сказал он, и я недоверчиво уставилась на него. Он пожал плечами. – Может, ты не единственная их видишь, и кто-то другой тоже охотится за ними.
– Возможно ли, что кто-то еще, кроме меня, видит эти символы?
– Почему бы и нет? – спросил он.
– А ты их видишь? – спросила я, приподняв одну бровь. Он сделал паузу и перевел на меня взгляд. – Я думаю, в твоих снах тоже есть какие-то послания, необязательно такие, как эти. Образы, может быть символы или просто видения?
– Уже поздно, иди отдохни, – бросил Эфкен и, повернувшись, зашагал к выходу из гостиной.
– Постой, – сказала я, бросившись вслед за ним. – Каждый раз, когда я оказываюсь права, ты сбегаешь.
– Сбегаю? – переспросил он, презрительно глядя на меня. В его голосе тоже звучало презрение.
Я пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной.
– Да.
– Ты права, я единственный, кто научил тебя дерзить, – сказал он, а затем повернулся и исчез в темном коридоре. Запугать меня ему не удалось, поэтому я последовала за ним в коридор. Он прошел в свою комнату, оставив дверь открытой, вероятно, зная, что я вихрем ворвусь следом. Когда я вошла, красный свет лампы уже освещал комнату, словно маленькое пламя, но внутри все равно было достаточно темно.
Эфкен был одет в свободную темно-синюю футболку с короткими рукавами, которые облегали его внушительные бицепсы. Ткань частично прикрывала его черные боксеры, обтягивающие бедра. Он подошел к окну, взял пачку сигарет, лежавшую на подоконнике, и вытащил одну из них. По оконному стеклу стекали капли дождя, напоминающие слезы.
– Можешь мне не доверять, – твердо сказала я, – но если же ты, как и я, видишь странные символы, то я имею право знать. Что, если все это связано?
– Нет у тебя никакого права. Что я вижу или не вижу, никого не касается, кроме меня. – Он поднес к кончику сигареты зажигалку, из которой вырвалось яростное оранжевое пламя, и табак, почувствовав приближение скорой смерти, вспыхнул. Зажав сигарету между губами, Эфкен глубоко затянулся, и я услышала сердитое потрескивание дыма. Огонь будто вторил его гневу.
– Когда ты спрашиваешь, я всегда отвечаю. Сколько это будет продолжаться?
– Это ты у нас хочешь домой, а не я. Так что, конечно, ты будешь отвечать, черт тебя подери, – проворчал он.
– Я вернусь быстрее, если ты мне поможешь, – сказала я.
– Как будто я должен.
– Ты не должен, – выкрикнула я, и Эфкен остановился, бросив на меня убийственный взгляд. – Нет, не должен, – добавила я, покачав головой. – Но ты обещал мне помочь, так почему бы сразу не перейти к делу, вместо того чтобы затягивать?
– Я уже делаю для тебя то, чего никогда ни для кого не делал, – произнес он, и, несмотря на темноту в комнате, я почувствовала, как его жестокий взгляд вонзился мне прямо в сердце. – Открой глаза, наконец! Ты даже не замечаешь, сколько я сделал ради тебя.