Его красота причиняла боль. Прикоснувшись к его красоте, которая обжигала кончики пальцев, я долго не могла отвести от нее взгляд. Наконец, когда я уже собиралась убрать руку, Эфкен медленно открыл глаза и уставился в потолок своими бездонными синими глазами, обрамленными черными длинными ресницами, похожими на ядовитые стрелы. Неужели все это время он не спал? Мое сердце в панике заколотилось. Он схватил меня за запястье, не давая отстраниться, и я продолжала прикасаться к его лицу, теперь уже с позволения.
– Захотелось коснуться ада? – Его вопрос удивил меня, но я все еще смотрела на его безупречный профиль, не в силах оторваться. Я на мгновение задумалась. Да, он был подобен аду, но я также знала, что, прежде чем схватить и испепелить грешников, ад первым делом поджаривал дьявола, который создал эти грехи. Его жестокость была поистине инфернальной.
Я медленно облизнула пересохшие губы. Когда Эфкен отпустил мое запястье, я отстранилась от него, а он продолжал смотреть в потолок. Я медленно поднялась и села на кровати, повернувшись к нему спиной и спустив ноги на пол. На стопе виднелись пятна засохшей краски. Я встала с кровати и натянула длинные чулки выше колен. Одна из свечей в подсвечнике догорела, вторая погасла, а третья – та, что посередине – продолжала упрямо гореть несмотря на то, что почти полностью оплавилась.
– Возможно, ты захочешь принять душ до прихода Ярен и остальных, – сказал Эфкен, и я кивнула, не глядя на него. Мне было немного неловко оттого, что он поймал меня на прикосновениях к нему, хотя я изо всех сил старалась не показывать виду.
Я взяла расческу, валявшуюся на краю подушки, и с ее помощью собрала грязные волосы в пучок, а потом достала из пакетов чистую одежду и вышла из комнаты. Приняв горячий душ, я практически отмыла тело от краски, но некоторые особо стойкие пятна не желали сходить без растворителя. Я оставила их, зная, что со временем они смоются сами.
Высушив тело полотенцем и почистив зубы, я надела черную кофту с длинными рукавами и черные легинсы и покинула ванную. Я направилась в прачечную – теперь я знала, где она находится в доме. Когда засовывала грязную одежду в стиральную машинку, я услышала, как хлопнула входная дверь.
Я вышла из тесной комнатки и кое-как уложила в пучок все еще влажные волосы. Ярен стояла в коридоре с рюкзаком на плече, а Сезги, держа пакеты в руках, двигалась в сторону гостиной. Именно она первой заметила меня, а потом за ее взглядом проследила Ярен.
– Доброе утро, – сказала Сезги с улыбкой, обнажая свои белые здоровые зубы. Потом она потрясла пакетами передо мной. – Я выбрала для тебя наряды. Не волнуйся, Эфкен за все заплатил.
Я на мгновение нахмурилась, но потом прошептала «Спасибо», чтобы не показаться грубой.
Усмехнувшись, Сезги вошла в гостиную, но Ярен не сдвинулась с места. Судя по выражению ее лица, она была чем-то недовольна. Что-то проворчав себе под нос, она сняла рюкзак и зашагала ко мне, громко топая по полу.
– Он ведь не сделал тебе ничего плохого, пока меня не было, правда? Он не позволял мне вернуться. – Она раздраженно выдохнула. – Надеюсь, не случилось ничего, что тебя расстроило.
– Нет, – прошептала я. Ей не обязательно знать последние новости.
– Я учусь в старших классах, скоро у меня экзамены, которые определят мое будущее, и моя голова сейчас забита тестами и школьными заданиями, – прорычала она. – И как будто этого недостаточно, четыре раза в неделю у меня частные уроки у Джейхуна дома.
– Ты уже определилась со специальностью?
– Не совсем, – ответила Ярен, закатив глаза. – Мне просто нужно получить высокий балл, чтобы мой брат был доволен.
Я улыбнулась.
– Махзар тоже так говорил.
– Махзар?
– Один из моих младших братьев, – пробормотала я. – Он сейчас изучает инженерное дело в Измире. И мне кажется, он выбрал это направление, лишь бы посоперничать со мной.
– Измир?
Когда Ярен задала вопрос, глядя на меня так, словно у меня на лбу выросли антенны, я вдруг пожалела, что упомянула Измир. Откуда ей знать об Измире?
– Забудь, – сделав глубокий вдох, пробормотала я.
– А что ты изучала, что брат пытается соперничать с тобой? – с любопытством спросила Ярен.
– Архитектуру, – ответила я, и она подняла брови.