– Не случится, – ответил он. – А тебе не все равно?
– Конечно, нет, – сказала я дрожащим голосом.
– Если ты не хочешь, чтобы со мной что-то случилось, не позволяй, чтобы что-то случилось с тобой. – Последнее, что сказал Эфкен, прежде чем закрыл дверцу джипа и скрылся в темноте. Я даже не заметила, что из моих глаз текут слезы. Я прислонилась к заднему стеклу и смотрела, как он исчезает, словно призрак, в плену моих слез.
Секунды были похожи на багряные хлопья снега. Снежинки, которые падали с неба на землю, окрашивались в кровавый цвет из-за горящего впереди красного фонаря. Красный снег падал на город, а огонь медленно охватывал клуб. Крики людей, которые, я уверена, были слышны даже на соседних улицах, постепенно стихли. Я переживала за Кристал, но что-то подсказывало мне, что она знает, что я в безопасности. Если бы она думала иначе, то обязательно пришла бы за мной. В этом я была полностью уверена.
В темноте раздались шаги.
Я не знала, сколько прошло времени.
Я не знала, как долго беспомощно ждала.
Слезы иссякли; я больше не плакала, но теперь боялась.
Страх, казалось, всегда присутствовал в моей жизни. Но сейчас я испытывала не только страх. Я ощущала и жгучий гнев, разливающийся по венам, и необычайную силу, которую пока не знала, как использовать.
Человек, идущий во тьме, был хозяином ада. Он наплевал на врата рая и проложил себе путь, создав ад, и теперь настало время мести. Небеса собирались наказать человека, дьявола, надругавшегося над небесными вратами. Он должен был служить вратам, над которыми надругался, и вожделеть рай.
А этого дьявола кто-то ждал на небесах, но, сколько бы грехов тот человек ни совершил, Бог отказывался освобождать его и отдавать в руки дьявола.
Дьявол же умолял Бога отдать его, просил Бога о нем.
Дьяволу недоставало силы, чтобы разрушить райские врата, но внутри него было достаточно эмоций, чтобы взорваться на части – и разрушить эти врата. Как будто пустота, долгое время сопровождавшая дьявола, наполнилась чем-то совершенно прекрасным. И вот теперь Бог, явив свою силу, забрал драгоценность у дьявола, показал дьяволу, кто наделен настоящей властью.
И теперь дьявол явился сюда.
Он открыл дверцу джипа и почти беззвучно забрался на заднее сиденье. Когда он притянул меня к себе, я сразу прижалась к нему, даже не сопротивляясь. Знакомый аромат корицы смешивался с запахом копоти и дыма, но я вдыхала и другой запах. Несмотря на опьянявшие запахи, от которых у меня раскалывалась голова, я чувствовала себя в безопасности в его объятиях.
– Я не могу, – сказал он, и я открыла глаза, встретившись с ним взглядом в темном салоне. Он запустил влажные пальцы в мои волосы, и я задалась вопросом, почему они были влажные. – Не могу прикасаться к тебе этими руками.
– Эфкен? – прошептала я, чувствуя, как сердце судорожно сжимается, а пульс бьется в венах.
– Я не могу прикасаться к тебе этими руками.
В тот момент я словно потерпела кораблекрушение в пучине его синих глаз. От меня ничего не осталось.
– Едем домой, – сказал он, хватаясь за дверцу, чтобы снова выйти из машины. Я заметила, что его руки окрасились в темный, а на моих волосах осталось липкое ощущение. – Ярен с Джейхуном, они в безопасности.
– Эфкен, – только и смогла сказать я.
– Давай поговорим дома.
– Эфкен, это кровь у тебя на руках?
Иногда мне казалось, что за одни только мысли Бог арестует меня и отправит в ад. Но сейчас настоящий ад царил у меня в голове, и я понимала, что Бог отправил меня туда еще в день моего рождения. Я могла бы умолять избавить меня от эмоций, которые управляли мной, но не стала. Знала, что, когда моя земля окропится кровью убийц, то каждый распустившийся цветок будет нести в себе семя греха и вырастет с кровью убийц. Бездонные синие глаза Эфкена, светившиеся в салоне машины, внимательно смотрели на меня, пока я переживала эмоции.
Я уже собиралась снова позвать его по имени, как вдруг он тихо чертыхнулся. Я отпрянула и посмотрела на его дрожащие руки. Слезы, которые только что текли из моих глаз, высохли.
– Мы уезжаем.
– Ты ранен? – спросила я уже не как бездушная тряпичная кукла. Я собрала волю в кулак и выпрямила спину. Эфкен замер, как будто его ужаснул мой вопрос. Я смотрела в глаза человеку, который украл мое одиночество и помог почувствовать себя лучше, избавив от ужасных мыслей и страха, за которые я цеплялась. В голове возникли тысячи образов, которые я никогда раньше не видела, но каждый из них был плодом моего воображения, и в каждом из них кровь на его руках принадлежала не Эфкену, а незнакомцу.
– Надо же, – сказал он совсем не веселым тоном, – ты игнорируешь все происходящее, игнорируешь кровь в волосах, но интересуешься, не ранен ли я? Волнуешься за меня? – Он задавал эти вопросы таким бездушным тоном, словно собственная душа раздражала его, и он собирался отречься от нее.