– Ты используешь турецкий язык, а значит, ты – турок. Но как ты можешь не верить в существование Турции?
– Говоришь как Ибрагим, – мрачно отозвался Эфкен. – Если бы я знал, что его интеллект способен на такие схемы, то решил бы, что это он подослал тебя ко мне. Нет никакой Турции. Хватит уже выдумывать.
– Откуда, по-твоему, взялись слова «турецкий» и «турок»? – спросила я, пристально глядя на него.
– Не знаю, – сказал он со скучающим видом. – Никогда не изучал происхождение слов. А ты что, из тех сумасшедших, которые любят докапываться до сути?
– Это бессмыслица какая-то, – сделав глубокий вдох, ответила я.
– Да, именно так я думаю, когда смотрю на тебя.
Я бросила на него резкий взгляд, а потом снова вернулась к еде, больше не задавая вопросов. Я понимала, что меня водят за нос и обманывают – другого объяснения я не видела. Раз уж инопланетяне явно не могли похитить меня и перевезти на другую планету, значит, это была ловушка. Я пыталась сохранить самообладание.
Но почему я не смогла дозвониться до папы? Я вздохнула. Может быть, я находилась в другой стране, и поэтому не могла дозвониться? В голове царила полная неразбериха.
Дым, стекающий из его сигареты, извивался между нами, словно бледная проститутка. Наконец я не выдержала и спросила:
– А здешние люди говорят на других языках? – Мне и правда было интересно, как обстоят дела в этом утопичном мире, который они придумали. Где-то должны были быть пробелы.
– Некоторые люди говорят на английском, немецком, арабском, французском.
Я уставилась на него как на дурака.
– Так почему же они говорят на разных языках?
Он закатил глаза.
– Может быть, потому что все они принадлежат к другим расам? На том же языке говорили их предки. Люди, живущие в других странах, на других континентах, придерживаются своей культуры, говорят на своих языках. Будто ты не знаешь… Я чувствую себя идиотом, объясняя тебе эти банальные вещи. – Он беззаботно рассмеялся, и его смех был подобен ядовитому цветку.
Я нахмурилась. Раз здесь нет Турции, значит, не должно быть и других стран. Но, как я поняла, местные люди говорили на языках других стран. Я завела саму себя в тупик.
– Окажись ты на моем месте, то понял бы, что сейчас чувствую я, – сказала я.
– Я бы не тупил как ты, – спокойно ответил он.
– У кого-то мания величия, – сказала я, и Эфкен, облизав губы, сделал еще одну затяжку.
– Величие живет и во мне, и в моих словах.
Мне захотелось сломать его прекрасный нос. Если бы мы встретились при нормальных обстоятельствах и он бы заговорил со мной подобным тоном, я бы, конечно, воплотила эту мысль в реальность, но наши обстоятельства не были нормальными. И признаться, я понятия не имела, каким будет его следующий шаг.
– А ты всегда такой грубый? – Хотя мой голос звучал мягко, я была уверена, что этот вопрос больно кольнул его самолюбие. Он сердито зыркнул на меня.
– Я тебя кормлю, и ты так меня благодаришь? – Его слова уязвили меня. Я посмотрела в его глубокие синие глаза, не скрывая своего гнева, который разгорался во мне подобно огню.
– Гордишься тем, что накормил пленницу? Это ты удерживаешь меня здесь против моей воли, поэтому и должен кормить меня. И я не обязана тебя за это благодарить.
Заинтригованный моим дерзким выпадом, он нахмурил густые брови и всмотрелся в мое лицо.
– Ты меня не знаешь, – произнес он, и я удивленно уставилась на него. – Только сумасшедший человек – из тех, кто знает меня, – отважился бы вот так стоять и говорить со мной, дерзить мне в лицо и бросать вызов. – Я прищурилась и тяжело сглотнула. – Может, ты и правда сумасшедшая. Ты не ведешь никакую тайную игру, ты просто ненормальная.
– Я не веду никакие игры, – твердо сказала я. – И я и не сумасшедшая. До того как ты похитил меня, я была самым обычным человеком, живущим самой обычной жизнью и обладающим совершенно здоровой психикой. – Я глубоко вздохнула. Теперь и у меня начали появляться сомнения, не помутился ли мой рассудок. – Но сейчас… сейчас я правда ничего не понимаю.
Поднявшись со стула, я почувствовала на плечах какую-то небывалую тяжесть. Что бы я ему ни говорила, он не слушал меня. Мне нужно было самой разобраться, что здесь происходит, иначе… Я даже представлять не хотела, что тогда со мной будет.
– Если будешь пытаться во всем разобраться, то пострадаешь только ты сама, – медленно произнес Эфкен, и от этих слов у меня на душе стало еще тяжелее. – Я лучше умру, чем начну искать смысл. – Он скривился и покачал головой.
– Никто не спрашивал твоего совета, – невольно вырвалось у меня. Мои нервы были натянуты как пружина. – Я просто хочу домой.