— Молодцом! — похвалил вождь своего ближнего воина. — Смотри чтоб не передохли по дороге! Фруктами корми, а когда кончатся, вскрывай бочки со шпинатом, чтобы каждый жрал по тарелке в день, лично проследи!
— Обязательно. — кивнул Карибу. — Возьму под личный контроль!
— Молодцом. — повторил похвалу Бизон. Ничего не стоит, зато ценится порой выше золота. — Я пошел считать выручку. Быстрый Волк отправил рейнджеров на поиски армии марокканцев, следи чтобы воины не расслаблялись, однозначно будет битва, рано или поздно.
— Всегда готовы к бою. — веско ответил Карибу.
Когда Бизон ушел, он облегченно выдохнул. Может он ему и друг, но в первую очередь командир, в уставе так написано.
*Три месяца спустя*
— Сучий гнус… — Бизон шел и вглядывался в лица лежащих мертвых воинов.
Их лихорадило три-четыре дня, а потом они умирали. Приступы сопровождались рвотой, ломотой в суставах, высокой температурой и полной небоеспособностью. Половина лагеря слегла, прежде чем была разработана нормальная смесь для отпугивания комаров. Пришлось войти в Средиземное Море, обратиться к самому султану, чтобы тот, в память о своём заморском благодетеле, заказал в своих восточных владениях чеснок. Пэйта кое-что написал про средства от гнуса, помимо оборудования ночных навесов для каждого воина, он описал некий "репеллент", который должен отпугивать москитов. Таким он пользовался в прошлой жизни, во время войны с неким Вьетнамом. В составе его главенствующую роль играл некий "чеснок". Благо были рисунки растения, поэтому понять, что нужно, труда не составило. Люди султана нашли растение на рынке, где закупили тысячу фунтов и отдали даром, как знак расположения.
Когда галеон вернулся, радости воинов не было предела. Воины ходили напряженными, ведь малярия убивала, убивала много. Из всего экспедиционного корпуса погибло шестьсот человек, несмотря на меры предосторожности. Припарки не помогали, даже не отсрочивали смерти.
Но как только сообразительные парни из ученной роты сварганили этот "репеллент", вопрос с малярией практически решился за неделю. Правда от воинов сногсшибательно воняло этим растением, зато москиты стали держаться подальше. Бизона они изначально не кусали, но репеллентом он мазался как все, на всякий случай. Жить стало лучше, жаль что шесть сотен хороших воинов легли в чужую землю, без битвы и славы. Пэйта предупреждал.
— "Нужно внимательнее вчитаться в его наставления для меня…" — решил Бизон мысленно. Пэйта продумал некоторые неприятности, которые могут ждать их в этом суровом краю, но он не говорил, что делать с местным сопротивлением.
— Он вышел из палатки для мертвых и направился к своему шатру. Оперативный Беркут слег с лихорадкой, но его болезнь потихоньку отпускала, хотя ходить он ещё не мог. Лекарства от малярии нет, приходилось уповать на духов и его здоровье. Бизон привязался к пацану, будет жаль, если он умрет.
— Какие новости от Быстрого Волка? — спросил он сидящего в шатре Хитрого Хорька. Он занимался интендантской деятельностью, пропадая в тылах, но в моменты стояния лагерем его можно было увидеть среди воинов.
— Приходил посыльный, сказал, что Быстрый Волк продолжает отслеживать движение марокканской армии, она утихомиривает восставшие деревни, собирает дань и идет к нам. Они уже в курсе, их лазутчики донесли. — ответил Хорек, продолжая что-то записывать в гроссбух.
— Их лазутчики, наши разведчики… — Бизон вспомнил фразу Пэйты, высказанную касательно могиканских лазутчиков. Как давно это было… — Что там с кораблями?
— Португальский причал принимает грузы из Каренны, прислали двести воинов и одну гаубицу, я их принял на баланс, придётся пересчитать нормы пайков, так как жратвы больше не стало. — ответил Хорек. — Нужно что-то делать.
— Разберемся с марокканцами, всё нормализуется. — пообещал Бизон.
— Это ты про то, что у нас неизбежно станет меньше едоков? — уточнил интендант.
— Нет, дебил ты! Не вздумай такое при воинах говорить! — зло высказал ему Бизон. — У марокканцев тоже есть обоз, а там еда и порох, то что не могут доставить из Каренны, мы возьмем здесь.
— Всё, понял-понял! — поднял руки в защитном жесте Хорек. — Но нельзя отрицать, что первая причина облегчит положение лучше, чем второе.
— Гнилой ты человек, Хорек. — покачал головой командир экспедиционного корпуса.
— Зато честный. Я говорю как есть. — в извиняющемся жесте приподнял руки интендант.