— Как ты скажешь, так и будет. — занял оппортунистическую позицию боевой вождь.
С вождем понятно, должность избираемая, немалую роль в этом играет старейшина. Можно сказать, не хочет кусать руку, которая держит его за задницу на выборах.
Не понятно только с шаманом. Мир духов приплёл, "лучший способ идти — стоять на месте". Видимо в процессе приготовления психотропов, пару ингредиентов сырьем употребил.
— Есть ещё один путь. — не стал сдаваться Питер. — Уйти в земли заката.
Сторон света у аборигенов не было. Питер однажды использовал могавские слова, обозначающие север-юг-запад-восток, но его не поняли. А он осознал, что слова были придуманы относительно недавно и аборигены их не знают. Пришлось ему оперировать системой рассвет-закат.
— Там ничего нет. — тихо сказал старейшина.
— Вот именно. — подтвердил Питер. — Никого и ничего. Земли, которые слабо населены, места хватит всем.
— Нет. — сказал своё слово старейшина. — Туда идти запрещено, предки запретили. И на пути будет много племен, которые не позволят пройти по своим землям. Падающий Кречет?
— Что-то в этом пути есть. — начал было шаман. — Но тоже считаю, что нет. Никто не знает, что там.
— Ушастый Бизон. — дал слово вождю старейшина.
— Я туда, куда ты. — снова высказал свою позицию и уважение старейшине боевой вождь.
— Ясно. — произнес Питер. — Тогда нужно предпринять хоть что-то, чтобы мы достались им очень дорого, неподъемно дорого.
— Что ты предлагаешь? — старейшина изобразил интерес.
— Новые луки. — начал Питер. — Ушастый Бизон и другие охотники успели увидеть мой… лук в действии. Я могу сделать несколько из того метал… из того твердого камня, который у меня остался. Чтобы делать больше, мне нужен твердый камень.
— Мы не знаем, откуда взять твердый камень. — сказал старейшина.
Питер достал сигарету из пачки и прикурил её от ветки из очага. Аборигены уже видели это, но вопросов не задавали, так как у них был табак и трубки. Видимо решили, что это одна из разновидностей трубки и особенностей рода Питера. Сигареты кончались, осталось всего десять штук, хотя он их старательно экономил.
— Я поспрашиваю людей, есть характерные признаки этого твердого камня. — Питер затянулся. — Но потом мне нужно будет как минимум три помощника, можно из детей, но не совсем маленьких.
Старейшина все верно понял. Это было видно по загоревшимся глазам. Помощники научатся делать металл, а значит, секрет останется в племени, что бы не случилось с Питером.
— Старейшина, можно я скажу? — попросил Ушастый Бизон.
Тихий Орлан разрешающе махнул рукой.
— Пэйта, сделай мне новый лук! — кто о чём, а вшивый о бане.
— Я сказал что сделаю сколько получится, а делить между воинами будешь сам. — Питер сделал последнюю затяжку, сигарета истлела до фильтра.
Боевой вождь заулыбался. Питер же испытывал чувство досады. Не то чтобы он был гуманистом или каким-то защитником " слезинки ребенка", каким стало модно быть годов с 2000-х. Нет. Но вот этих людей было жаль. Они не были образованы, не видели практически ничего, кроме земель своего рода, жили мало, большую часть времени тратили на добычу пропитания, воины с другими племенами и первобытное ремесло. А теперь, благодаря "дальновидной" политике старейшин, они попали в ловушку, теперь их сожрут. Сотрут память о них. Тысячи таких племен было до них, ещё тысячи будут после. Но здесь и сейчас есть Питер, который может чем-то помочь. Всю свою прошлую жизнь он никому не помогал. Был наивный план, которого он придерживался, но стоило ему нарушиться — всё, Питер скатился на дно. Жил не взаймы, заём предполагает возврат, а он ничего не возвращал. Бесполезно, бессмысленно, долго. Сейчас есть шанс, шанс изменить не что-то, а всё. Абсолютно всё.
*Земли могавков*
— Эх… Где именно ты видел эти синие камни? — в очередной раз спросил Питер у Белого Селезня.
— Да здесь где-то! Давно это было! Я тогда зайцев в силки ловил, малой был, вот… — объяснил охотник. — Где-то здесь холм сошел, там синие камни лежали, такая, нехорошая синева, я дёру дал сразу как увидел. Колдовство же какое-то! Духи могли разгневаться, вот я и…
— Холм, говоришь? — Питер огляделся. Чуть восточнее ландшафт пошел на подъем.
Он уже три дня ходил с различными "очевидцами", которые могли видеть металлы, которые он им тщательно описывал. Проблема была с цветовосприятием аборигенов. Он знал, что синий и зеленый цвета в могавском языке обозначаются одним словом, но сюрпризом было, что красный — это целая палитра между розовым и фиолетовым. Отдельные обозначения для всей этой палитры придумали только в восемнадцатом веке. Сложности были, но Питер смог установить, что именно соплеменники понимают под определенными цветами. Дальше дело пошло.