- А вы, Луи Гиле? - обернулся Ртчслри.
Я был слишком расстроен, чтобы произнести хоть слово; мы столько времени потратили зря, напрасно кружа в пространстве.
- Луи, - ласково сказал Ртэслри, - вы были очень наблюдательны, когда на видеоэкране в Фелисите заметили, что военные доспехи нигилиан и эргонцев отличаются только по цвету. Вы даже сказали тогда, что лица нигилиан как будто сделаны из оберточной бумаги.
- Я тогда пошутил, Ртэслри...
- ... не подозревая, насколько вы правы!.. Они действительно были из оберточной бумаги.
Теперь уже шутил Ртэслри. Или нет? Мадам Оа подняла голову и посмотрела на нас печальными глазами:
- Или Ни Гил действительно невидима или мой прадедушка Уия О был прав. Мы с Юй всегда сомневались в существовании Ни Гил. Но принуждали себя верить, что она существует. Иначе все обессмысливалось. Мы были малодушны... - она посмотрела на мужа и вздохнула. - Мы надеялись, как и большинство эргонцев, что война принесет поражение Эргону. Что чужое владычество, грубое, ничем не прикрытое, пробудит мозги...
- Вы упомянули о вашем прадедушке, - сказала Лала Ки.
- Да, мой прадедушка Уия О был великим астрономом. Но как большинство ученых - наивным эргонцем... Спустя полвека после открытия Ни Гил, он заметил нечто, заставившее его усомниться в существовании этой планеты... Исходя из данных первооткрывателей, он снова вычислил вероятную орбиту Ни Гил вокруг двух Оранжевых звезд и констатировал, что Ни Гил на каждом пятом витке неизбежно бы сталкивалась с Эргоном... Сначала он предположил, что допустил ошибку или, что ошибка допущена первооткрывателями. Долгие годы он трудился над этой проблемой, пока не пришел к заключению, что не только Ни Гил не существует, но и никакой другой планеты, кроме Эргона, нет в нашей звездной группе. Значит, Эргону нечего было бояться, Эргон мог жить в мире и спокойствии... Бесконечно счастливый, он поспешил сделать свое новое открытие достоянием Доорства. И на следующий день...
- Да? - сказала Лала Ки.
- На следующий день ему отрубили голову на площади, где сейчас возвышается Храм Статус-кво. Тогда еще не было Храма...
Я посмотрел на Ртэслри. Он был мрачен и бесстрастен, как всегда, но во взгляде его чувствовалось сочувствие к Юй Оа и его супруге.
Лала Ки, задумавшись о чем-то, покачивала головой, глядя в бесконечное пространство.
- Но, - заикнулся я, - но мы ведь видели на видеоэкране гигантский взрыв в Космосе... Мы видели самих нигилиан...
- Немного пиротехники и бутафории, Луи, - пожал плечами Ртэслри.
Я ударил себя по лбу. Ах, господи, что же я за историк такой?
При оценке эргонского бытия я забыл о двух самых важных исторических факторах: страхе и глупости... Рассказ мадам Оа был правдивым с начала до конца - даже, если она все это выдумала.
Да и как существовало бы Доорство на Эргоне, если бы не было Ни Гил?
Этим, братья земляне, я заканчиваю свое сообщение о чудесах на Эргоне и приближаюсь к концу моего повествования. И моего путешествия по Космосу, естественно.
Я раскрыл вам кое-что из тайн двух галактических цивилизаций, но не выполню своей задачи, если вы не узнаете, в чем состояла и ТАЙНА ПРЕВЕНИАН, которые были так любезны, устроив мне это путешествие...
Как вы, наверное, и предполагаете, мы возвратились на Большой дисколет, и я снова оказался среди своих друзей - скитальцев в Космосе. Ах, как мне нравились их печальные лица после постоянной идиотской улыбки Эргона! Как жадно поглощал я свет разума в их глазах. Как наслаждался их свободными движениями и красивыми жестами! И как счастлив был снова видеть мою Йер с Кил Гиле!
Юй Оа и его супругу сразу приняли в превенианское общество, так как обратного пути на Эргон для них уже не существовало. Юй дали имя Юл Анкс, потому что превениане не могли произносить его эргонское имя. Он был назначен на должность главного библиотекаря в Доме Разума, а мадам Анкс стала работать программисткой по обеспечению безопасности и гигиены кибернетической техники Дисколета. Она, правда, с трудом приспосабливалась к своей новой работе.
Иногда забывала, что находится не на Эргоне, и программировала по-старому, так что однажды робот, подметавший улицы нашего дискограда, арестовал первого встречного превенианина, втолкнул его в собственный кабинет в Доме Разума и на дверях повесил табличку: "Животное, которое выходит из дома раньше времени, определенного кибером". Арестованным оказался сам Бан Имаян. Превснианам пришлось долго убеждать робота-дворника, что в его программу вкралась ошибка, и что необходимо отойти от дверей, перед которыми он стоял, охраняя арестанта. Слава богу, что робот оказался более понятливым, чем некоторые другие органические существа. Таким образом, отпала необходимость демонтажа его.
После еще одной, новой фиксации памяти в компании Бен Коли, я закончил историю земных цивилизаций и передал несколько хрустальных фонографов в Дом Разума. И снова оказался безработным.
Оставаясь один, я прохаживался по парку Большого дисколета, либо, открыв окно в Космос, часами наблюдал звездное пространство.
Иногда ко мне приходил и Юл Анкс, и мы, существа из двух различных миров, вглядывались с одинаковой тоской в мрачную Великую пустошь. Случалось, я что-то рассказывал ему из бурной истории Земли. Тогда Юл Анкс посматривал на меня с нескрываемой завистью: - И вы там перемещаетесь повсюду, как захотите? А не случается взрывов?
- Случаются, - говорил я. - Когда становится невмоготу. Эти взрывы мы называем революциями.
- Да, ваши охахохи не похржй на наших, - задумчиво проддлжал Юл. - На Эрсрне не было ни одного настоящего взрыва.
Когда я сообщил ему, что огромная область земного шара, почти все восточное полушарие управляется охахохами, он меня не понял.
- Вы хотите сказать, что охахохи становятся доорами? Допустим, что это возможно... Но ведь в тот момент, когда охахох становится доором, он перестает быть охахохом?
Я попытался объяснить ему, что охахох действительно перестает быть охахохом, но это не означает, что он превращается в доора, потому что доорство исчезает как понятие. Юл Анкс, однако, с трудом воспринимал эти объяснения.
- И мозги ваших земных охахохов до сих пор находятся в головах? удивлялся он.
- Конечно.
Впрочем, я сам был не очень в этом уверен, потому что в последние годы, перед моим похищением в Космос, большая часть населения Земли не только укрылась под эгидой Фирм и Президентов, но и охотно подчинялась чужой воле, которая посылала его то туда, то сюда, .чтобы навести порядок и опустить кое-кому мозги в желудокно я не сказал об этом Юлу, чтобы не разочаровывать его. В конце концов он нуждался в идеале.
Мне и сейчас странно, как я подумаю, что в тот последний период моего пребывания на Большом дисколете, живя среди превениан, я не спрашивал себя, что ожидает меня в будущем. Казалось, у меня никогда не было другой жизни и я всегда вместе с ними странствовал по Галактике. Мое настоящее - с Йер и Кил, было достаточно счастливым, чтобы не думать о будущем.
А между тем Большой дисколет часто перемещался в пространстве и мы много времени находились в состоянии анабиоза. После каждого анабиоза наш дисколет оказывался в новой, незнакомой части Галактики, а мы - на том самом месте, где нас застало глубокое замораживание. Однажды я проснулся и обнаружил, что стою с зубной щеткой во рту, и очень смеялся. В другой раз меня заморозили на верхушке какого-то дерева в парке, куда я залез, вспомнив детство.
В третий раз я оказался в объятиях Йер, и мы продолжили с того момента, откуда начали.
Однако я замечал, что Йер Коли после каждого анабиоза становилась все молчаливее и печальнее. Она уже редко булькала в ответ на мою шутку. Иногда, когда я протягивал руку, чтобы приласкать ее, она не реагировала только смотрела на меня отсутствующим взглядом, поглощенная какой-то своей мыслью, потом начинала чтото делать и явно избегала объяснений. Случалось, она обнимала Кила, прижималась к его лицу, и долпо стояла так, даже не чувствуя, что сын нервничает. К этому времени Кил уже начал заглядываться на превенианских девушек, у него появились прыщики на лбу, и ему было совсем не до материнских нежностей.