Внимание! Внимание! Ни в коем случае не заходите в анклавы лиссов или олефрактов; это почти неизбежно влечет за собой исключительно неприятные последствия.
Не пытайтесь знакомиться с аборигенами-гомазами! В Аксистиле они, как правило, не агрессивны; тем не менее, их реакция на попытки общения непредсказуема. Если хотите, вы можете наблюдать за ними вблизи, но не прикасайтесь к ним и не пытайтесь завязать разговор. Гомазы — чувствительные и опытные телепаты, но о том, в какой мере и как они понимают человеческие мысли, остается только догадываться.
Самое важное! Не предлагайте в дар, в обмен или в продажу и не показывайте гомазам какое-либо оружие!
Наказание за нарушение этого правила — пожизненное заключение в Прозрачной тюрьме. Исключения не делаются ни для кого: соблюдение этого правила неукоснительно обеспечивается триархами, двое из которых представляют цивилизации лиссов и олефрактов. Ни тот, ни другой не проявляют никакого снисхождения к дерзким выходкам или пьяной отваге. Будьте уверены: если вы нарушите это правило, ваше посещение планеты Маз закончится трагически.
«Объявление, скорее вызывающее депрессию, нежели возбуждающее интерес!» — подумал Хетцель. Судя по всему, любое поведение, свойственное туристам, получающим удовольствие от поездки и гуляющим навеселе, каралось смертью, наказывалось пожизненным заключением или приводило к внезапному нападению. Тем не менее, именно щекочущее нервы ощущение опасности, конечно же, побуждало многих посетить Маз.
Хетцель сделал шаг вперед и тем самым оказался за пределами Ойкумены. Он вышел на Пограничную площадь — обширное пространство, вымощенное серебристо-серым кристаллическим сланцем, казалось, испускавшим, а не отражавшим мерцающий свет. С одной стороны возвышались шпили, купола, причудливые колонны и асимметричные блоки Трискелиона — поистине уникального сооружения из трех сегментов, спроектированных архитекторами трех галактических рас. За Трискелионом, в юго-западном и северо-западном направлениях, начинались плотно застроенные секторы лиссов и олефрактов. С северной стороны Пограничной площади, напротив Трискелиона, бросалась в глаза пара монументов, совместно возведенных тремя империями: Скала Отчаяния, на которой вожди гомазов, онемевшие под бременем катастрофы, сдались триархам, и многокамерный улей из толстого стекла, вставленного в стойки и перекладины из медной черни — Прозрачная тюрьма. Оба сооружения были окружены чем-то вроде небольшого парка — несколько деревьев с темной блестящей листвой оттенка кожуры баклажана росли вдоль полос пыльно-зеленого дерна. На северо-востоке возвышался фасад отеля «Бейранион», куда и направил стопы Хетцель.
Отель «Бейранион» и непосредственно примыкающие к нему участки составляли наименьшее независимое государство в пределах Ойкумены. Собственно здание отеля окружал сад площадью чуть больше гектара, а с одной стороны сада тянулся новый «садовый флигель». Хетцель зарегистрировался в вестибюле, и его проводили в отведенные ему номера.
Хетцель нашел свои апартаменты более чем удовлетворительными. Окна гостиной выходили в сад, полный странных оттенков, причудливых форм и щекочущих ноздри ароматов. Под сенью черных тонкоствольных деревьев, в высоту достигавших крыши отеля, ютились кочки багрово-черного мха; из пруда торчали напоминавшие конские хвосты пучки хвощей с отливающими свинцовым блеском стеблями и оранжевыми метелками. Вдоль дорожек цвели голубые герани, подмигивающие свечные огоньки и туземная мята — все они приправляли жгучей остротой дымно-кисловатые испарения мха. По саду уже бродили новоприбывшие туристы, дивясь экзотической растительности и непривычным запахам. Хетцель зашел в спальню и обнаружил, что оттуда открывался вид на Собачью слободу, где он намеревался побывать на следующий день. Прежде всего, однако, нужно было заняться расследованием.
Он подошел к телефону и позвонил в управление ойкуменического триарха в Трискелионе. На вспыхнувшем экране появилось изящно-учтивое лицо кудрявой блондинки-секретарши, розовеющее, как лепесток розы. Она произнесла прохладным и звонким голосом, напоминавшим звук потревоженных ветром далеких колокольчиков: «Управление сэра Эстевана Тристо. Что вам угодно?»
«Меня зовут Майро Хетцель. Надеюсь, что сэр Эстеван сможет уделить мне несколько минут, как только он освободится, чтобы обсудить дело первостепенной важности. Могу ли я встретиться с ним сегодня вечером?»