Темные глаза Ш'шака безучастно посмотрели на нее.
– Боюсь, что вы ничего в ней не поймете, – ответил он, – поэмы написаны в песне крыльев.
– В песне крыльев? Что это такое? – спросил Зак.
В ответ Ш'шак затрепетал крыльями. Зак уловил, как мягкий звук скрррр изменил тон и тембр. Ш'шак менял скорость трепета крыльев, то соединял их, то разъединял. Все это создавало удивительный звуковой ряд тонов и шумов. Даже Зак вынужден был признать, что это было очень красиво.
– Это и есть песня крыльев, – объяснил Ш'шак, – это традиционный язык моей расы, язык, который мы используем, чтобы говорить друг с другом. Конечно, пришельцы с других миров, не понимают его и не могут выучить, то мы, С'кррр сами выучили общегалактический язык. Но мы все еще используем песню крыльев, особенно при написании поэм.
– Вы посещаете сад, чтобы найти вдохновение для новых поэм? – спросил Зак.
– В некотором смысле да, – ответил Зак, – я прихожу сюда, чтобы успокоиться и постигнуть баланс. Сад – идеальное место для этого. Баланс здесь очень важен.
– Почему? – не понял Зак.
Ш'шак махнул, подобной палке, предплечьем указывая на все вокруг, рощу деревьев, водоемы, цветы, травы.
– Этот сад иллюстрирует хрупкий природный баланс, – объяснил С'кррр, – здесь не используется ни одна из современных технологий.
– Достаточно скучно, – подумал Зак, – я предпочитаю изучать технику, нежели растения.
А Ш'шак продолжал:
– Здесь нет никаких химикатов, чтобы сделать цветы лучше, никаких инсектицидов, чтобы убить сорняки или вредителей. Здесь все естественно.
– Ничего себе, – сказала Таш, – я помню, как-то мой папа попытался вырастить сад на заднем дворе дома. В итоге у нас было больше сорняков, чем овощей.
– И жуки были худшим из всего, – вспомнил Зак, – они были повсюду.
Ш'шак кивнул.
– Здесь, в Сикадианских садах, мы позволяем некоторым видам насекомых развиваться. Ряд из них, например, жуки дрога опыляют цветы.
– Опыляют? – переспросил Зак.
– Да, они путешествуют от цветка к цветку, перенося пыльцу. Это помогает растениям расти. Но сами насекомые размножаются очень быстро. Очень скоро бы они бы заполонили весь сад, если бы не механизм регулирования.
– Но вы ведь не используете инсектициды? – спросила Таш.
– Нет, мы этого не делаем, – ответил Ш'шак, – у жуков дрога есть естественный враг – шрива. Шривы охотятся на жуков, держа их численность под контролем. И в этом проявляется истинная красота и уникальность этого сада. Баланс между дрога и шрива чрезвычайно хрупок. Фактически, есть даже легенда о том, что если хотя бы один шрива будет убит, а не умрет естественной смертью, то баланс сада будет нарушен.
– Действительно? – увлеченно переспросила Таш, – это правда?
Ш'шак наклонил свою треугольную голову.
– Это старая история. Но кто знает?
– А как выглядят эти шривы? – спросил Зак.
– Так же, как и эти. Вон они! – ответил Ш'шак, указывая на ближайшее дерево. Там, цепляясь, за толстую ветку сидело темное, маленькое существо. Точно такое же, какое недавно убил Зак.
Глава 4
Во рту Зака пересохло. Он чувствовал, что в его животе что-то тяжелеет.
– Это? Это шрива? – запнулся Зак, – и они, как полагается, не должны быть убиты?
– Ни в коем случае, – ответил Ш'шак.
– А что если кто-либо из них нападет на нас или еще кого-нибудь? – спросил Зак. Чувство ужаса в его животе росло, – что будет тогда?
Ш'шак посмотрел на него.
– Это кажется маловероятным. Шривы никогда не нападают на что-либо размером с человека или С'кррра. Они охотятся лишь на дрога. Кроме того, шривы не могут нанести никакого реального вреда существам с нас ростом. Для них, куда лучше найти укрытие или скрыться вообще от нас. Кроме того, шривы защищены законом.
Таш задала другой вопрос, но Зак уже не слышал ее. Он был слишком оглушен стуком собственного сердца. Он убил шриву! Он нарушил баланс! Но никто еще не знает об этом.
Спасительная мысль тихо пришла ему на ум. Никто не знает об этом. Кроме того, это был всего лишь несчастный случай. Он хотел лишь отпугнуть шриву, но существо летело прямо на него. Это была не его ошибка.
– Зак, с тобой что-то не так? – спросила Таш, пристально глядя на Зака.
Мальчик лишь пожал плечами.
– Со мной все в порядке. Просто я…, – закончить он не успел – Зак, Таш, вы здесь? – спросил дядя Хул, спеша по дорожке вместе с Врууном. Несмотря на перепады в высоте тропинки, С'кррр проворно двигался на своих конечностях. Опекун ничуть не отставал от быстрого темпа дяди Хула.
– У меня есть отличные новости, – сказал Хул, – Вруун разрешил нашему кораблю остаться здесь, пока он не будет отремонтирован, и мы не улетим отсюда.
– Пока это все не активировано, – поправил его Вруун, – я не хочу, чтобы ваши энергетические поля вредили моему саду.
– Конечно же, нет, – сухо согласился Хул. Он посмотрел на Ш'шака, – вижу, что вы оба завели свое знакомство.
Таш представила их друг другу.
– Это Ш'шак. Ш'шак – это наш дядя Хул.
– Дядя? – С'кррр вопросительно смотрел на Таш, – вы люди, а он нет? Вы же, сэр, являетесь…
– Шиидо, – подтвердил Хул.
– Дядя Хул принял нас, – объяснил Зак, – наши родители погибли около восьми месяцев назад.
– Теперь уже девяти месяцев, – поправила его Таш.
– Девяти месяцев, – печально согласился Зак. Внезапно он понял, как быстро летит время с тех пор, как это случилось, – они были на Алдераане, когда Империя уничтожила планету.
Ш'шак замолчал и низко склонил голову. Его крылья пропели что-то низкое, грустное. Затем он твердо сказал на общегалактическом.
– Это очень печально. Грустное время, – сказал С'кррр.
Заку показалось, что он услышал гнев и возмущение в голосе Ш'шака, и посмотрел на Таш. Арранды знали, что они были не единственными людьми в галактике, пострадавшими от Империи. Зак задавался вопросом, а смог бы Ш'шак быть сочувствующим Альянсу.
– Вы действительно Ш'шак, – спросил Хул, – я слышал ваше имя не один раз, с тех пор, как принялся за изучение вашей планеты. Вы весьма известны здесь.
Ш'шак провел своей передней конечностью по голове.
– Да, я известен среди моей расы, – скромно сказал он.
– Поэзия, должно быть, очень популярна здесь, – ответил Зак, поднимая взгляд.
– О, не только поэзия сделала его настолько известным здесь. У него есть нечто большее… агрессивный талант, – сказал Вруун.
Плечи Ш'шака дернулись.
– Как я и сказал, что для меня честь, что моя раса считает меня известным. Но ведь есть куда более интересные вещи, чем говорить о С'кррре вроде меня. Вы видели сад, Хул?
Зак мог поспорить, что Ш'шак хотел специально сменить тему разговора, и теперь ему было интересно, что имел в виду Вруун, когда говорил об агрессивном таланте. Но переспросить уже не было времени, поскольку Вруун нетерпеливо вел их по дорожке сада к небольшому домику.
Дом был очень старомоден. Не было дюрастила или пластмассы, где-нибудь снаружи на покрытых мхом камнях и наклонной деревянной крыше. Вруун объяснил почему:
– Здесь использованы только естественные материалы, чтобы гарантировать, что никакая технология не столкнется с истинным проявлением характера природы.
Внутри дом был не менее старомоден. Двери не открывались автоматически, а только вручную. Деревянные столы стояли по периметру стен, на этих столах были разложены подносы с семенами, горшки для выращивания небольших цветов.
– Здесь на окнах нет никаких стекол или транспарастила, – заметил Зак, – все широко открыто.
– Конечно, конечно, – прожужжал Вруун, – шривы не могут увидеть стекло.
Вруун издал такой высокий трепещущий звук своими крыльями, который был почти похож на хихиканье.
– Глупые существа летели бы прямо в них. И конечно, мы не можем допустить этого.