Фанни: Я счастлива…
Галиани: Я тоже… насытимся этой ночью.
С этим словами она направилась к алькову. Фанни бросилась на кровать и распростерлась в сладостной позе. Галиани, опустившись на ковер, заключила ее в обьятиях. Любовные шалости начались вновь. Руки снова бегали по телу. Глаза Галиани горели ожиданием. Взор Фанни выражал запутанность мыслей и чувств. Осуждая это тяжелое безумство, я весь был до крайности взволнован. Мне казалось, что мои натянутые и напряженные нервы порвутся.
Между тем трибазы скрестились бедрами одна с другой, смешавшись шерсткой своих тайных частей. Казалось, они хотят растерзать друг друга
Фанни: Я истекаю…
Галиани: Я этого хотела…
Фанни: Как я устала… меня всю ломит… я только теперь поняла, что такое наслаждение. Но откуда ты, столь молодая, узнала так много и так искушена?
Галиани: Ты хочешь узнать? Изволь. Давай обнимемся ногами, прижмемся друг к другу и я буду рассказывать.
Фанни: Я слушаю тебя.
Галиани: Ты помнишь о пытках, которым подвергала меня тетка? Поняв всю низость деяния, захватив с собой все деньги и драгоценности, воспользовавшись отсутствием своей почтенной родственницы, я бежала в монастырь искупления. Игуменья приняла меня очень хорошо. Я все рассказала ей и просила помощи и покровительства. Она обняла меня и, нежно прижав к сердцу, рассказала о спокойной монастырской жизни. Она вызвала во мне большую ненависть к мужчинам. Чтобы облегчить мой переход к новой жизни, она оставила меня у себя и предложила спать в ее покоях.
Мы подружились. Настоятельница была очень неспокойна в постели. Она ворочилась и жалуясь на холод, просила меня лечь с ней, чтобы согреться я почувствовала, что она совсем обнажена.
— Без рубашки легче спать, сказала она и предложила мне тоже снять свою. Желая доставить ей удовлетворение, я это исполнила.
— Крошка моя, — воскликнула она, — какая ты горячая и до чего у тебя нежная кожа! Расскажи, что они с тобой делали? Они били тебя?
Я снова повторила ей историю со всеми подробностями. Удовольсвие, испытанное ею от моего рассказа было настолько велико, что вызвало у нее необычную дрожь.
— Бедное дитя, — повторяла она, прижимая меня к себе. Незаметно для себя я оказалась лежащей на ней. Ее ноги скрестились у меня за спиной, руки обняли меня. Приятная, ласковая теплота разлилась по всему моему телу. Я испытала чувство незнакомого покоя.
— Вы добры. вы очень добры, — лепетала я, как я теперь счастлива… я вас теперь люблю. Руки настоятельницы удивительно нежно ласкали меня. Тело ее тихо двигалось под моим телом. Мои губы слились с ее губами. Щекотка, вызываемая ее шерсткой, покалывала. Я пожирала ее ласки. Я взяла ее руку и приложила к тому месту, которое она так сильно раздражала. Настоятельница, видя меня в таком состоянии, пришла в вакханическое опьянение. В ответ на поцелуй она огненным дождем своих поцелуев осыпала меня с ног до головы. Эти сладострастные прикосновения привели меня в неожиданное состояние. Но вот гололва моя была охвачена бедрами моей соратницы. Я угадала ее желание и принялась кусать нежные части тела между ногами. Но я еще слабо отвечала на зов желаний. Она выползла из-под меня, раздвинула мои ноги и коснулась ртом.
Проворный язык колол и давил, вонзаясь и быстро выскальзывая, как стальной стилет. Она хватала меня зубами и возбуждала меня до бешенства я отталкивала ее голову и тащила за волосы, тогда она приостанавливалась, но потом снова начинала эту ласку. Одно воспоминание об этом заставляет меня замирать от удовольствия. Какое наслаждение!… какая безбрежность страстей! Я непрерывно стонала. Быстрый и жалящий язык настигал меня везде, куда бы я не метнулась. Тонкие и плотные губы обхватили клитор… сжимали… комкали… вытягивали из меня душу.
О, Фанни! Это было чудовищное напряжение нервов! Я была иссушена, хотя через край наполнялась кровью и влагой. Когда я вспоминаю об этом, мне снова хочется испытать это ненасытное щекотание, все пожирающее и пенистое…
Утоли меня, утоли меня!…
Фанни была злее голодной волчицы…
— "-"-"
Галиани: Будет! Будет! О, ты дьявол!
Фанни: Надо быть совсем безжизненной и бескровной, чтобы не воспламениться возле тебя… расскажи еще.