В биографии, сочиненной ему Педро де Басалдуа спустя двадцать пять лет после исчезновения, все еще утверждается, что Хесус де Галиндес родился здесь, в Амуррио, 12 октября 1915 года. Но на самом деле он появился на свет в Мадриде, где жили и работали его родители. Конечно, в детстве он много времени проводил в имении своего деда с отцовской стороны, в Ларрабеоде, «расположенном на небольшом холме, высящемся на равнине, в ста метрах от того исторического места, где веками собирались под уже несуществующим священным деревом басков земельные хунты Аялы. Из имения, до которого долетал перезвон колоколов и Амуррио, и соседнего местечка Респалдиса, виднелись зеленые склоны гор. Хесус, подросток мечтательный и романтичный, не раз доходил до соседней Кеханы, до церкви в Туэсте, жемчужины зодчества начала XIII века, и стоял, охваченный волнением, перед надгробием великого канцлера Педро Лопеса де Аялы, которого необычайно чтили в этих местах. Все это оставило глубокий след в душе мальчика. Его мать умерла, когда Хесус был совсем маленьким…»
– Мюриэл! В конце концов!
– Иду, иду.
«Его мать умерла, когда Хесус был совсем маленьким…» На эту фразу Басалдуа ты обратила особое внимание, когда по совету Нормана впервые читала эту книгу в Нью-Йорке в 81-м году. «Его мать умерла, когда Хесус был совсем маленьким…» Ты еще повторяешь шепотом эти слова, а Рикардо уже обнимает тебя, быстро и благодарно, потом тянет окоченевшей рукой вниз по тропинке, к машине, где уютно и тепло. Теперь путь ваш лежит к дому, который принадлежит дяде Рикардо с материнской стороны, семье Мигелоа.
– Я долго не понимал, что вторая часть моей фамилии – баскского происхождения. Пока ЭТА[2] не начала убивать испанцев, баскская фамилия была предметом гордости – она означала, что ты не такой, как другие, ты сильнее, в тебе есть что-то загадочное. Хотя, когда я был маленьким, Страна Басков ассоциировалась только с футбольным клубом «Атлетик де Бильбао». Классная была команда! Большие выдумщики, совсем как нынешние политики: все критикуют и критикуют, думают, что они – образец, а за ними никто не хочет идти. Дядя Чус будет растроган, что племянник привез ему из Мадрида ни много ни мало – американскую исследовательницу истории басков.
Он провоцирует тебя, но ты не поддаешься. Может быть, потому, что накатила приятная усталость и не хочется реагировать на то, что Рикардо называет «испанофильским поддразниванием». Или потому, что рука его под юбкой поглаживает твои окоченевшие ноги, и он снова – в который раз! – повторяет, что кожа у рыжих на ощупь такая же бархатистая, как мягкая наждачная бумага.
– Как тебе мемориал?
– Дурацкий.
– Я же тебе говорил: здесь никто не знает, кто был этот Галиндес. Для меня это все равно что Тутанхамон.
– Для тебя доисторическая эпоха закончилась десять лет назад.
– Приблизительно. И я живу себе спокойно без всякой исторической памяти или обхожусь ее минимумом. И честно говоря, мне вообще непонятно, почему ты выбрала себе такое занятие в жизни – копаться в исторической памяти других. Ведь на этом даже приличных денег не заработаешь: тебе дали нищенскую стипендию.
Темнеет, но сквозь туман еще сочится свет, и в этом северном сумраке отчетливее проступают все оттенки зеленого. Сейчас Рикардо ведет машину спокойно: он уже не похож на того лихого шофера, который привез тебя сюда из Мадрида на грозно ревущей машине, изо всех сил давя на газ. Ты открываешь книгу об Амуррио, которую издал муниципалитет, и с удивлением видишь, что она написана еще в 1932 году и от страниц ее исходит запах ризницы. Предисловие написано епископом Витории, которому автор, приходский священник Амуррио отец Хосе Мединабейтиа, и посвятил свой труд. «Нет, мы не говорим обо всех, но большая часть духовных и материальных ценностей, которыми обладает Амуррио… величественный храм с великолепным алтарем, городские часовни, оплот благочестия – старинные и современные религиозные братства и общины, строго соблюдающие устав… монастырская больница, Дом милосердия, богадельня, родовые имения Аялы, вернее – Амуррио, каждое из которых является колыбелью потомственной аристократии, названия родовых поместий, давшие имена здешним поселениям, славные подвиги благочестивых и прославленных отпрысков этих семейств, подвиги на государственной и военной службе, незыблемые установления, защищавшие и поддерживающие прочный христианский мир, вызывающую зависть свободу и братское существование, расцвет промышленности в настоящее время… и автор поступает разумно, отводя несколько страниц деятельности Исправительного заведения для детей, которые не столько преступники, сколько плохо воспитанные несчастные существа…»