И тут я увидел, как тёмная тень мчится между кустами — силуэт был намного крупнее, чем размеры приконченных нами тщедушников — вдвое, а то и втрое. Я успел сказать:
— О-ой! — увидев, как товарищ начальник всё же достаёт бластер и отступает обратно ближе к двери.
Я подумал, что это, несомненно, вожак стаи, но Ильдар Ильдарович тут же поправил:
— Вожачка… Смотри, — он указал на брюхо.
Она остановилась в метре от края кустов, а позади неё встало ещё двое шавок поменьше. С брюха у вожачки, раскрытого, как панцирь у креветки, свисали грозди, похожие на маленькие слизястые виноградины — шевелящиеся, в них угадывались силуэты будущих щенков. В холке она была не меньше полутора метров ростом, а длиной — все два метра. Длинная узкая челюсть, почти крокодилья, с маленькими глазами и длинными зубами, высовывающимися из-за края рта дополняли облик, и Куратор сказал.
— В укрытие.
Я дёрнул дверь на себя, вожачка тут же прыгнула в сторону Куратора. Дважды щёлкнула спусковая кнопка бластера, Куратор попятился, врезавшись спиной в меня, я на миг обернулся в дверях — но тварюга описала полукруг на поляне перед домиком, нырнула в кусты, и двое её сородичей последовали за ней.
— Хм, припоминаю, что у них работает инстинкт — если целей становится всего на одну больше, чем членов стаи, то они отступают.
— Откуда у беспозвоночных такие хорошие познания в арифметике, товарищ Куратор?
— А ты знаешь, что рыбы умеют считать до четырёх? — отозвался Куратор, примеряя в руках лопату. — Да, простите. Вы.
Я всё ещё ощущал, что товарищ Куратор держит субординацию, подружиться не позволяет и на ты не переходит — даже в одностороннем порядке. Наверное, и правильно делает — у него своя работа, а у нас своя, скоро наши пути разойдутся, и цели станут совсем разными, а во многом и противоположными. Я снова вспомнил про двоюродного прадедушку.
Куратор тем временем воткнул лопату в грунт, сделал пару пассов рукой над браслетом.
Получена премия: 5 трудочасов (завершение экстренной ситуации, истребление интродуциированной ксенофауны).
— Благодарю за содействие, — протокольно прокомментировал он. — Вы целы?
Я закатал штанину и осмотрел ногу. Рана была неглубокая. Но когда мы пошли по тропе, я почувствовал, что место укуса неприятно саднит.
— Нормально. Куда теперь?
— Поскольку официалы нам не рады — вариант один, к окопавшимся повстанцам, «вэсэвэсэшникам». Благо, тут недалеко, полтора блока поперек, километров двенадцать. Правда, я понятия не имею, как пройти через окружение, но… Да, еще одна просьба. Минимизируйте пока что общение с экипажем. Помните наш разговор? Если на корабле крот — лучше им не знать про перемещения.
Перспектива залезть в окруженный со всех сторон сектор материка, настоящий «котел», выглядела самоубийством, но наверняка товарищ начальник знал, что делает. Мы прошагали метров пятьдесят, как вдруг Куратор остановился, приказав жестом пригнуться.
— Эй, выходите, мы вас не тронем, — послышался старческий мужской голос.
Процессия, поднимавшаяся по тропинке, была весьма странной — двое мрачных стариков с блинными окладистыми бородами в серых перелатанных комбезах, держащие вилы. Трое молодых парней, ровесников или даже моложе меня, держали в руках сетки вместе с чем-то, напоминавшем самодельные шокеры. В хвосте колонны шла женщина, за штанину которого цеплялась девочка — в ней я узнал ту самую утреннюю гостью, которая испугалась моего вида.
— Где они? — спросил второй старик.
— Тщедушники? Вон туда убежали, — Ильдар Ильдарович указал направление. — Мы прикончили четверых, можете забрать на мясо.
— На мясо⁈ — усмехнулся старик. — Мы их не едим. Но для биореакторов прихватим, да. Тех, что с орбиты, есть нельзя, они отбросами питаются. Вас не ранили?
— Так, немного — отозвался я.
— Плохо. Надо антисептиком, а то воспалится и вспухнет, микробов куча. Идёмте, я вас провожу. Видно, что не местные, да ещё и в бегах. А вы, парни, сходите и подберите там.
Процессия, за исключением двух парней, развернулась и пошла обратно по тропе.
— А далеко?
— В двух километрах, — сказал дед, сделав ударение на «о». — Деревня Малые Бегунки у нас.
Путь оказался не таким быстрым. Блок станции был вытянутый и разделённый транспортной «трубой» на две части, сначала мы долго шли к ближайшей «трубе» — узкому тоннелю, проходящей под путями и связывающей две половины. Солнце припекало, было немного душно — всё же, мы шли в настоящей теплице.
Деревенька показалась за густо насаженными яблонями. Яблоки висели разной величины — мелкие жёлтые, зелёные, красные, даже фиолетовые. Я не удержался, шагнул в сторону от тропинки, подпрыгнул — с облегчённой гравитацией это не составило труда — и сорвал большой спелый плод.