Пу-бу-буум — сказал пулемет, пули вырвали клоки плоти из брюха огромнобрюхоинсектовидного жаднокракеноктулхуоида, но огромнобрюхоинсектовидный жаднокракеноктулхуоид продолжил двигаться на них, тогда я сорвал с плеча связку гранат, бросил в огромнобрюхоинсектовидного жаднокракеноктулхуоида. Показал жестом напарнику и отпрыгнул на пару прыжков назад. «Бам! Бам! Бам!» — сказали гранат, огромнобрюхоинсектовидного жаднокракеноктулхуоида раскидало по тропе, ровно как и тысячечленистоного злобораптотолазмус парой минут тому назад.
Огромнобрюхоинсектовидный жаднокракеноктулхуоид — самка уничтожена
Получена премия: 5 трудочасов
Накоплено трудочасов: −5037 трудочаса
Штраф: чрезмерное расходование боеприпасов: −2 трудочаса
Накоплено трудочасов: −5039 трудочаса
— … но все равно недостаточно убедительно, нет. Помню, чалился у нас тут на участке один парень, так вот он…
— Иди в задницу! Я всё рассказал!
Ещё один тысячечленистонооогий злобоедрораптотолааазмус — тыдыыщ буум баах, можно продолжить диалог.
— Давай в города?
— Давай! Алма-аты! — ответил я.
— Ыйсон!
— Так не честно!
— Честно, недавно терраформировали во Внешней Монголии. Экспресс-методом. Там же сейчас Великую Стену строят от Теночтитлана с пятью тысячами опорных звёзд и десятком этих… планет-баз. Новости не смотришь!
— Мальчики, до окончания смены — три минуты, — послышался голос операторши.
— Ох, вдул бы ей! — хохотнул не то Наум, не то Хаим.
— Это робот, дебил.
Теперь на тропу запрыгнули с двух разных сторон: позади от напарника еще один, юбилейный восьмидесятый огромнобрюхоинсектовидный жаднокракеноктулхуоид, а позади меня — тысячечленистоногий злобоедрораптотолазмус — трутень, огромный, как вы и правильно посчитали, сто девятый.
— Бери тысячечленистоногогооо! — кричит напарник. — А я возьму огромнобрюхоинсектовидного!
Пыыщ! Пудуум! Буум! Баабаах! Тыдыдыыщ!
— Заклинило!! Заклинило! — кричит он, а его экзоскелет тем временем уже сытно сжимают щупальцы.
Подхожу, поливая напалмом из боковой турели своего бластера, отстёгиваю от запястья огромный нож-пилу, открамсываю одно за одним щупальца, стряхивая жижу и слизь с кислотой.
Тысячечленистоногий злобораптотолазмус — трутень уничтожен.
Получена премия: 3,5 трудочаса
Накоплено трудочасов: −5036,5 трудочаса
— Ай, спасибо! Ай, родной, дай обниму!
— Я тебе дам, блин! Иди, вон, к гнезду, недолго осталось.
Десятиметровая громада истерзанного гнезда инсектоидов почти померла, но ещё пульсировала, но ещё пыталась исторгнуть из своих недр очередную личинку. Огонь, ракеты, напалм, пулемёт, мерзкое бульканье инопланетной плоти, запах гари и кислоты, который проникает даже сквозь щиток и маску. И, наконец, система подтверждает:
Гнездо тысячечленистоногих злоборапототолазмусов уничтожено
Получена премия: 15 трудочасов.
Накоплено трудочасов: −5021,5 трудочаса
Окончание смены.
— Так мало! Раньше же было двадцать за гнездо! Вот падлы!
— Пошли! Сколько у тебя ещё осталось? Немного же? У меня, блин, шестнадцать тысяч.
— Пять.
— Ого! Это, получается, всего месяца полтора! Ну ты герой. Давно ты здесь?
Наши тяжёлые ступы зашагали дальше по пыльной земле Экваториального заповедника. Путь обратно, до базы, был очень не близкий, и добирались мы обычно своим ходом, лишь иногда нас подбирала терраформирующая платформа. Работали мы день через день, а продуктивная часть смены занимала всего три-четыре часа, и примерно столько же — путь домой. Я основательно устал от болтовни не то Хаима, не то Наума, но всё же ответил:
— Восьмой месяц… А мог бы лет двадцать здесь мотать, даже с повышенным коэффициентом, если бы не премия генпредседателя. Три четверти срока скостили, всего тридцать тысяч назначили.
— Ха! Ну ты и сказочник! Генпредседателя!
— Блин, ты бесячий, почитай новости годовой давности. Меня зовут Гагарин Шонович Куцевич!
— Ха! Во заливаешь! Тот самый Куцевич! Он же герой, его бы в жизни не отправили на каторгу, да ещё такую!
— Я сам вызвался! Меня хотели, блин, в пансионат престарелых ветеранов на трёхлетнюю отработку отправить! На курорт, блин! В жопу эти курорты! Я через полгода женюсь…