– Почему ты так задержалась?
– Почему ты поторопился? – ответил я за ту тебя, которая могла бы мне возразить.
– Но это же не 100 лет. И даже не 30. Мы же встретились.
На это та ты, которая могла бы что-то ответить, промолчала.
Повод подойти к вечно спешащей и занятой девушке второй или третий раз подряд найти не всегда просто. А без него быстро становится заметно, что тебе от неё что-то нужно. Особенно когда девушка легка как птица и летит так высоко, что ей постоянно открываются всё новые и новые горизонты и виды. Для этого нужно самому уметь летать и летать легче и виртуозней – иначе её ни догнать, ни притянуть к себе её взоров.
Ты лебедь. С большими и белыми крыльями. Останавливать тебя – что стрелять из лука из прибрежных камышей, пока ты отдыхаешь на водной глади и кормишься.
Я стоял посреди храма и перебирал в уме возможные предлоги подойти к тебе снова.
– Рита, ты хотела бы научиться играть на фортепьяно? – озарила мою голову пролетавшая мимо идея, когда меня поприветствовала приходской библиотекарь.
Рита была моего возраста, красива и самоуверенна. Она легко пошла мне навстречу:
– Я всю жизнь мечтала играть на рояле.
– Хочешь преподавателя?
– Да. У меня, правда, пианино нет.
– Купим, – не задумываясь пообещал я, выискивая тебя в очереди на целование креста. – Сейчас приведу тебе учителя.
Литургия закончилась, ты долго продвигалась к кресту, затем к центральной иконе, и я в ожидании топтался у входных дверей. Повод был найден и довольно удачный. Лишь бы меня никто теперь не окликнул и не подошёл.
Наконец ты стала приближаться к выходу, и мы встретились.
– Галя!
– С праздником вас!
– Галя, у меня есть для вас ученица. Пойдёмте со мной.
Не давая опомниться, я взял тебя за руку и потянул за собой. Ты поддалась и позволила провести себя через весь храм по лестнице на второй этаж. Рита уже сидела за библиотекарским столом и выписывала одной женщине маленькую стопку книг.
– Вот, познакомьтесь: Галя, Рита. Учитель и ученица.
– Очень приятно… – начала ты.
– Галя из Славянска, а у Риты нет голоса, – неудачно пытался острить я.
– Почему же? У вас прекрасный голос, – обратилась ты к растерянно улыбающейся Рите.
Она стала оправдываться, что у неё ещё нет инструмента, что она подумывает его вскоре приобрести. Подошла старшая Ритина дочь и плотного сложения парень, который пытался за ней ухаживать. Мы с ним уже месяц демонстративно не здоровались друг с другом, но тут по инерции вдруг обменялись рукопожатием, и я представил тебе и его:
– Это Кузьма. – И быстро добавил всем: – Нам пора.
Затем, обратился к тебе:
– Бежим?
Снова схватил тебя за руку и потянул к лестнице. Проходя через кухню, на ходу представил тебя готовившей кофе добрячке Лии:
– Галя – студентка. Мы возьмём пару бутербродов в дорогу?
На улице ты, опомнившись, выхватила свою руку и сказала:
– Спасибо, но бутерброды – это лишнее. Хорошего вам дня!
– Галя, можно хотя бы до метро проводить?
– Хорошо, но только до метро, – уступила ты чисто из вежливости.
Мы двинулись через площадь Чайковского до северного входа в подземку. Я завёл речь о частных уроках, и, видимо, это была больная тема для тебя, потому что, пройдя мимо станции, ты не остановила меня, и мы шагали всё дальше и дальше. Ты делилась тем, что из-за ремонта главного здания музыкальной школы, классы и инструменты перевезли в другой филиал, что находился гораздо дальше от центра, и многие частные ученики были потеряны – никто не хотел ездить на периферию. Минут через семь, уже возле моста, ты очнулась и заметила:
– Мы же договаривались только до метро. До свиданья.
Как только ты удалялась, меня отпускало и появлялось явное ощущение музыки. Музыки невыраженной, неслышимой, но осязаемой. Она чувствовалась ещё при тебе. Ею был пронизан весь воздух. В твоём присутствии приходилось делать вид, что её нет, что я ничего не слышу, кроме проблемы потерянных учеников. Необходим был серьёзный, умный вид делового человека. Но как только ты прощалась и подростковой, мальчишеской походкой шагала дальше, скрывать своё глупое счастье было уже необязательно. Волны невидимого мелодичного моря разливались по всему городу. Дома и люди окрашивались в лёгкие пастельные тона. А впереди уже сияло новое воскресенье, новая встреча, в которой не было никаких сомнений.
«Это что, ловушка?» – спрашивал я в общий эфир. И тут же сам убеждал себя: «Нет. Всё под контролем. Голова на месте. Я только поухаживаю за тобой чуть-чуть, подружусь. Разве нельзя дружить с красивой?».