Мои глаза застелила пелена гнева. Из последних сил я подтянулась, забралась на Воиса и начала избивать его, сопровождая каждый удар словом. Он как мог защищался, но это меня не останавливало, лишь сильнее распаляло пламя ненависти. Боль в животе перестала чувствоваться совсем, теперь у меня горели лишь костяшки пальцев.
— Он, — удар. — Отдал, — удар. — Его, — удар. — Мне! — Удар. — У Хольса, — удар. — Уже, — удар. — Не было, — удар. — Кольца, — удар. — Когда, — удар. — Ты, — удар. — Его, — удар. — Пытал! — удар.
Каждое мое касание было слабее предыдущего. Все вокруг стало размываться, но кровь, которую выплевывал убийца моего друга изо рта, я еще различала.
— Ты не мой Воис, — прошептала я, в конце концов. — Мой Воис так бы не поступил. Он не был привязан к этому месту, но дорожил клевером. Он мог бы исчезнуть, вычеркнуть нас из жизни, но не предать! Ты не Воис!
Мотнув головой, я прояснила зрение и сфокусировалась над избитым лицом. В глазах моего бывшего друга что-то появилось, они на мгновение округлились и из них потекли слезы. Он опустил руки вниз, оставив любую попытку себя защитить. Противный запах гнили стал слабее.
Я дотянулась до Донвингуса и, шатаясь, поднялась на ноги. Одним богам известно, почему я еще была в сознании. Скорее всего, жизнь во мне поддерживал только гнев, ну или клятва, которую я должна была исполнить. Оглянувшись, я увидела Иби. Ее за плечи поддерживал Тэктос. Она плакала, прикрывая лицо руками. Наши взгляды встретились и она, опустив ладонь, медленно качнула головой из стороны в сторону. Я не могла понять, просила она меня пощадить Воиса или не верила в происходящее. Я склонялась ко второму, потому что права на первое у Воиса не было. Можно простить врага, потому что ловушки и предательство, по сути, ожидаемые действия с его стороны, но нельзя простить такой нож в спину от друга. Я сделала выбор еще полгода назад, когда дала клятву Инзуру. Сейчас просто принимаются последствия этого выбора. Я бы все равно никогда не простила Воиса и не позволила ему дышать этим воздухом, зная, что прах Хольса захоронен под землей у реки. Из-за его поступка. И все же в глубине души я не могла поверить, что должна буду убить дорого для меня человека. Если быть честной, я этого не хотела.
Подойдя ближе к когда-то лучшему другу, я приставила острие Донвингуса к его груди. Мои руки дрожали от страха, а сердце рвалось на части. Глубоко вздохнув, я произнесла:
— Я дарую тебе быструю смерть, в честь нашего общего прошлого.
— Прости меня, Ламара, — произнес он одними губами.
Я медленно прикрыла глаза, стараясь приглушить свою тоску, горе и боль.
— Возможно, мы встретимся во дворцах Отромы, Воис, а, может, будем вместе тонуть в болотах Скорпса.
Тишину нарушил звук пронзаемой плоти и тихий вздох – одним резким движением я воткнула меч в сердце Воиса. Послышались рыдания Иби и всхлипы батигарцев. Грудь моего противника опустилась в последний раз, и он безжизненно уставился в сумеречное небо.
Вытащив из его груди Донвингус, я воткнула окровавленное острие в землю и опустилась на одно колено, в ту же позу, в которой и давала обещание на рассвете полгода назад. Проведя ладонью над лицом парня, я прикрыла ему веки.
— Великий Инзур, — еле выдавливая из себя слова, произнесла я, — моя клятва исполнена. Освободи меня от долга.
Мгновение ничего не происходило, но вдруг послышался звон металла. На правой руке вновь был виден четырехлистный клевер, один листик которого пересекал тонкий шрам, оставленный мечом Тэктоса. Я посмотрела на землю: там лежали две половинки металлического браслета. Я хотела дотронуться до него, но он рассыпался в прах и исчез. Я действительно покончила с убийцей Хольса, и им оказался мой друг детства. Это разрывало мою душу на куски.
Мое сознание меня окончательно покинуло, но все же, я успела почувствовать, как моя голова опустилась на чьи-то руки, а в нос ударил знакомый запах кожи, дерева и сандала.
***
Я очнулась в нашей с Иби комнате, в батигарском доме. В глазах еще немного плыло, но прежней слабости не было. Я приподнялась на локтях и почувствовала, что мой живот что-то перетягивает. Бинты.
Повернув голову, я увидела Иби и Тэктоса, сидящими за нашим столом. Подобная картина уже была и раньше, полгода назад. Они так же сидели и разговаривали, пока я лежала без сознания, одолеваемая Приливом, только сегодня Тэктос заботливо держал мою сестру за руку, и гладил ее по голове. Она роняла крупные слезы на стол.