Мой смех не останавливался, постепенно превращаясь в безудержные рыдания.
Мехилар взял меня за руку.
— Иди сюда, — прошептал он, придвигая меня к себе. — Давай же, львенок. Ты выполнила свою клятву. Теперь ты можешь скорбеть и оплакивать тех, кого потеряла. Плачь, кричи, ругайся, проклинай весь мир, только перестань держать все в себе.
Его слова словно вытащили из моей души затычку, которая сдерживала всю волну боли и горя в моей душе. Обняв его, я начала кричать. Истошно, протяжно, вкладывая в этот звук всю свою ярость, скорбь, пустоту и агонию. Я оплакивала всех, кого не стало. В голове проносилось по кругу: родители, Хольс, Орий, Воис. Последние ли это потери?
Мехилар ничего не говорил. Он молча слушал мои рыдания и гладил меня по голове, шепча слова утешения. Мне было все равно, что сейчас я в объятиях врага, в руках того, кто больше всех причастен к гибели мои любимых, но парадокс в том, что только обнимая его, эта боль становилась выносимой. Я не останавливалась ни на минуту, и ни на минуту Мехилар не переставал меня успокаивать. Я слышала его слова:
— Прости, это я виноват, что ты все это переживаешь, львенок.
—Ты не заслужила всего это кошмара. Прости.
— Если бы я мог все исправить, Ламара.
— Я бы отдал все, чтобы изменить прошлое.
— Прости, львенок. Прости.
— Отдай мне всю свою боль, Ламара. Я буду нести ее за тебя.
— Ты ни в чем не виновата. Ты бы сделала для них тоже самое.
Спустя пару часов рыданий, моя истерика прекратилась, но я не торопилась выбираться из объятий Мехилара. Я вдыхала знакомый запах и моя дрожь унималась.
— Ламара, — тихо позвал меня мужчина.
— Что?
— Нам надо поговорить. Возможно, сейчас не лучшее время, но чем скорее ты узнаешь правду, тем будет лучше.
Я отодвинулась от него и заглянула в серый глаз. Я не видела там никого подвоха, лишь мольбу и надежду.
— Что еще я должна узнать? — с подозрением спросила я.
— Тот приказ, который ты увидела у Стражника, он действительно мой. Я его подписал, — он шумно сглотнул.
— Я знаю, — коротко ответила я. — Оракул ответил на этот мой вопрос.
— Оракул? — поразился он.
— Долгая история, — махнула я. — Это все, что ты мне хотел сказать?
— Нет, — поспешно добавил он. — Приказ действительно написан и подписан мной, но я его никому не отдавал.
— Не поняла, — нахмурилась я.
— Помнишь, в тот день, когда ты впервые подралась с Агрией, мы с Тэктосом покинули замок. Нас не должно было быть несколько дней, — низкий голос Мехилара звучал спокойно, бархатисто.
— Такое трудно забыть, — буркнула я.
— Перед тем, как уехать, я написал этот приказ. Я дал тебе клятву, но после нашей ссоры решил, что убить тебя будет надежнее. Собрав все артефакты, я бы вернул мать на трон, а сам исчез. Убить я себя не могу, покалечить меня тоже нельзя, поэтому ждал бы на каком-нибудь острове, типа Свироля, своей кончины, — он слегка скривил уголок губ. — Я намеревался отдать этот приказ своим Стражникам тайно ночью, не сообщая об этом Тэктосу, потому что он бы помешал мне, но, когда я спустился в темницы, где ты разговаривала с Сафиером, что-то заставило меня отказаться от этой идеи. Я оставил приказ у себя на столе, и честно признать, забыл о нем. В следующий раз я его увидел только, когда вернулся домой в полуразрушенный замок, — он усмехнулся. — Хотел бы я видеть своими глазами твой эффектный уход. Стражники до сих пор под впечатлением.
Я поджала губы. Мне с трудом верилось, что он не причастен ко всему произошедшему, но Мехилар был искренним. По крайней мере, мне так казалось.
— По замку даже пошел слух, что если такая сила была у тебя постоянно, то пророчество боги создали бы о тебе, а не обо мне.
— Никто не пострадал?
—У некоторых парней были переломы, сотрясения, упадок сил и шок. А так, кроме Мантора никто не погиб, и то, его добил Тэктос. Хотя, должен признать, ты опасная женщина. Я бы пошутил, что не хочу быть твоим врагом, но — он слегка склонил голову и приподнял брови, — и тут я преуспел.