Мехилар
Я вынес глубокий чан с теплой водой и поставил его у стола, где Ламара должна быть омыть тело своего друга. Очередного друга, которого она потеряла по моей вине. Я принес в жизнь этой молодой женщины столько горя, что отдай я ей все свои богатства, корону, жизнь, душу и сердце, если они у меня есть, не смогу искупить свою вину. Не мне нужно было сейчас хоронить своего друга, но почему-то внутри все сжималось настолько, будто боль была моей.
Я вспомнил те роковые дни, когда потерял свой глаз. Мою самую большую ошибку. Те синие глаза, все еще преследуют иногда меня во снах, я вряд ли смогу их забыть. Ламара просила, чтобы я ей рассказал, как это со мной произошло, но я пока не готов. Она и так меня презирает и ненавидит, расскажи я ей об этом, она больше никогда не посмотрит в мою сторону. Даже серебряный кинжал, впитавший в себя силу источника, она будет вонзать в мое сердце, не глядя на меня. Не от боли и жалости, а от того, что ей будет противно, что за монстр касался когда-то ее.
Я перевел взгляд на Эртана. Он вышел за ворота вслед за Ламарой.
Внутри у меня все кипело, когда я видел его рядом с ней, но с другой стороны, я прекрасно понимал, что Эртан – лучший вариант для нее. Он никогда не будет таким, как я.
На улице послышался какой-то шум. Я последовал туда.
Толпа батигарцев окружило этот дом. Они шептали неприятные вещи о Воисе, и я знал, что Ламара заставит проглотить каждого эти слова.
Народ неожиданно умолк и ахнул, показывая пальцем в сторону: это шли Иби с Магнусом. Ликергиус был не только редким магическим зверем, но и достигал гигантских размеров. Не удивительно, что все поразились и забыли о теле Воиса. Но Ламара не забыла.
— Воис был не проклятым и не прокаженным, — яростно объявила она. В ее голосе сквозил холод и властность. Решения, произнесенные таким тоном, не оспариваются, угрозы всегда исполняются и клятвы – сдерживаются. Я это знаю, потому что сам такой же.
— Он был одержимым, — продолжила она. — Скорпский дьявол поселил в нем зерно зла! Он никогда бы так не поступил! — она обвела всех взглядом, полным гнева и злости. — Если еще хоть кто-то посмеет сказать о Воисе даже половину плохого слова, я сожгу его заживо в этом погребальном костре вместе с моим другом!
Это была не угроза, это было обещание. Я ни на секунду не сомневался, что Ламара так поступит с любым, кто посмеет оскорбить Воиса. Неистовая и свирепая богиня. Я ее называл львенком, но она была настоящей львицей. Львятами по сравнению с ней были все остальные.
Она в последний раз обвела взглядом толпу и подошла к телу друга.
— Перенесите его во двор.
Эртан двинулся вперед, но я опередил его.
— В его смерти моя вина, — произнес я, вглядываясь в прекрасные ореховые глаза Ламары. — Позволь его отнесу я.
Она лишь коротко кивнула и зашла во двор.
Внутри у меня все оборвалось от ее холодного взгляда. Должно произойти чудо, чтобы я заполучил ее прощение, хотя бы перед смертью.
Медленно подойдя к телу, закутанному в простыню, я поднял его. Воис был легким, едва ощутимым в моих руках. Зайдя во двор, я уложил его на стол. Ламара стояла у его края, опершись на столешницу. Она готовилась к тому, что увидит.
— У нас нет белого камзола, — расстроено прошептала она.
— Есть, — послышался чей-то тихий голосок.
Я оглянулся – это была Паулита. Она придерживала одной рукой, в которой был Реквиримус, большой беременной живот, в другой держала белый костюм. Сказать, что я был поражен – ничего не сказать. Сколько милосердия и доброты было у этой девушки? Ее мужа, отца ее ребенка убил Воис, но она принесла ему погребальный камзол.
Ламара к ней подошла и крепко обняла.
— Спасибо, Паулита, — прошептала она.
— Я прощаю его, — мягко ответила беременная девушка. — Это не Воис совершил этот ужас. Он никогда бы так не поступил с нами.
— Не он, — повторила Ламара, вытирая слезы.
Во двор вошли Иби, Тэктос и еще один мужчина высокого роста и крепкого телосложения. Его руки были в мозолях, скорее всего, он был кузнецом. Мужчина взъерошил свои каштановые длинные волосы и нахмурил брови. Выглядел он ужасно. Как я понял, они с Воисом были хорошими друзьями.
— Дармуро, — обратилась к нему Ламара. — Если есть желающие попрощаться с Воисом, пусть подождут, пока я не подготовлю тело. Мы пригласим всех перед тем, как зажечь костер.