С крыши некогда известной гостиницы Посейдон открывался превосходный вид, только до превосходства нужно было еще доплыть или перебежать через мост Первопоселенцев. Там, за ним другая жизнь, другие ценности. Тебе не нужно думать, что ты будешь есть на ужин, где раздобыть денег на допы к медстраховке из-за подорванного на заводе здоровья. Там все иначе, но, увы, они не там, а здесь. В мире, где трубы заводов соседствуют со зданиями колониальной эпохи. Скоро и они станут такими же забытыми памятниками прошлого: ритуальными сооружениями, где жители индустриальной эпохи приносили себя в жертву богу металла во славу своей страны и во благо людей в кипенно-белых воротничках с толстыми кошельками.
На старой крыше возле шпиля, где некогда располагался люкс-пентхаус, который теперь разве что склад для никому ненужного хлама, вывезти который дороже, чем запереть и забыть о нем, кишмя кишели сизые голуби. Они расхаживали по шиферу, натыкаясь друг на друга, копошились и толпились, гурьбой бежали к разбросанным крошкам зачерствевшего хлеба, брошенного им из ручки подростка, стоявшего возле флигеля. Старая растянутая толстовка на пару размеров больше, такие же старые затертые джинсы не по размеру и кеды, у которых подошва треснула в нескольких местах и держалась разве что на честном слове. Пятен голубиного помета на окружающих поверхностях было многим больше, чем иных цветов и красок, засиженных птицами до выцветшей белесой пелены, на которой немудрено поскользнуться, но никому до этого не было дело. Выше третьего этажа в гостиницу никто давно уже не поднимался. Никто, кроме нее, стоявшую на крыше девочку, кормившую голубей черствым и заплесневелым хлебом.
Бросив пригоршню прямо в огромную лужу, она смотрела, как сизые тушки живым потоком устремились туда, наступая друг на друга и перепрыгивая через головы, чтобы урвать кусок позеленевшего мякиша. Доставали его прямо из воды, вырывали друг у друга из клювов. Как и остальные жители старого города, готовы были биться за него до последнего, и последнее было не за горами. Спрыгнув с резной балюстрады, девчушка подошла к автомобильному аккумулятору и подняла зажатую на куске резины клейму. Быстро, точно и аккуратно, присоединив клейму, замкнула цепь, и живой поток у ее ног дернулся в конвульсиях и замер. Голубиные тушки упали прямо в воду, где был забросан хлеб, и когда последние из них перестали дергаться, девочка сняла клейму и осторожно спрыгнула с куска резины, лежавшего рядом со старым, местами вспученным аккумулятором.
Сегодня охота прошла удачно. Голуби были большими, крупными, с лоснящимися перьями. Сразу видно, что неместные. Местных она давно изловила. Можно было бы перейти на чаек, но те слишком хитрые, заразы, а у нее нет времени носиться за ними по пирсу. С рыбалкой дела обстояли еще хуже. После сокращения штата на местных очистных, качество их работы заметно ухудшилось, что сказалось на местной ихтиофауне. Если раньше можно было поймать рыбу с двумя ртами или хвостами, то теперь и ее поймать уже было невозможно. Оставались еще кошки и собаки, но покуситься на жизнь более разумных существ уже казалось чем-то аморальным, хотя порой жрать хотелось так, что и соседский доберман был вполне себе аппетитным. Голод не тетка. Он беспощадная сука, от которой хочется выть на Луну и выгрызать себе вены. Мать нормально не ела уже несколько дней, братья тоже, отец.… О нем она предпочла не думать. Вряд ли пригоршню лекарств можно считать за полноценный прием пищи.
Сегодня охота удалась, и их ждет человеческий ужин. Нужно только успеть собрать оглушенные током тушки и сделать из них действительно тушки, а не отключившихся от удара током птиц. Выбрав из горы сизых перьев самых жирных и упитанных, девчушка достала из кармана толстовки шило и засунула каждому голубю в клюв. Проколов сосуды, подвесила их прямо на крыше вниз головами, чтобы кровь вытекла на загаженный живыми собратьями шифер. Пока она прицепляла последние трофеи к веревке за лапы, голуби постепенно приходили в себя и опять принялись вылавливать из лужи заплесневелые крошки. Ей они уже были неинтересны, если, конечно, не помогли бы затащить на крышу новый аккумулятор, а то этому уже конец, и следующей охоты может и не быть.
Когда тонкие струйки крови из голодно разинутых клювов превратились в капли, падающие все реже и реже, тушки были собраны в корзину из супермаркета с погнутыми хромированными прутьями, которую выбросили из-за непригодности. Ей же она пригодилась. Девчушка побросала в нее добычу и спустилась по пожарной лестнице в переулок. Обходя опасные закоулки стороной, так же по задворкам домов между мусорных контейнеров она добралась до дома, не обращая никакого внимания след из кровавых капель, шедший за ней следом от самой гостиницы. Быстро освежевав на скорую руку и на радость местным кошкам голубиные тушки, она вбежала в дом с теперь уже наполовину пустой корзинкой, и тенью проскользнула внутрь квартиры.