В рубке повисла тишина. Их слова имели вес. Вес сотен погибших экипажей, чьи корабли теперь были частью их тюрьмы.
Они лгут, — вспыхнуло на инфопаде. — Они боятся не Порядка. Они боятся потерять свою уникальность. Свой эгоизм. Свою скорбь. Они — культ боли. Они поклоняются своим шрамам.
Я был разорван надвое. С одной стороны — логичные, ужасающие в своей правоте доводы живого кладбища. С другой — отчаянная, почти безумная надежда из стазис-контейнера. Стражи и заключенный. Тюремщики и мессия. И оба шепчут мне на ухо свою правду.
"Отдай нам контейнер, курьер," — продолжил хор, и в нем послышались умоляющие нотки. — "Мы уничтожим его. И мы отпустим тебя. Ты сможешь вернуться к своей жизни. К своему хаосу. К своему кофе. Забудь об этом, как о дурном сне".
Заманчиво. До ужаса заманчиво.
Я посмотрел на тактический экран. Мы были почти рядом. И прямо за "Химерой", я это чувствовал, пространство начинало... меняться. Пустота переставала быть однородной. В ней появлялась глубина. Словно мы подлетали к краю невидимого водопада.
"И что, если я откажусь?" — тихо спросил я.
Ответ был таким же спокойным и многоголосым, но в нем прозвенела сталь.
"Тогда наш памятник пополнится еще одним фрагментом. Небольшим. Твоим".
Глава 10. Поле Искажения
Предложение "уборщиков" повисло в воздухе рубки, тяжелое и холодное, как кусок свинца. Вернуться к своей жизни. Забыть. Просто отдать им коробку и улететь. Это было все, чего я хотел сутки назад. Теперь же это казалось предательством. Только я до сих пор не был уверен, кого именно я предаю.
"Нет," — сказал я. Слово сорвалось с губ прежде, чем я успел его обдумать.
Хор голосов в динамиках не выразил ни удивления, ни гнева. Лишь бесконечную, вселенскую усталость.
"Выбор сделан. Мы сожалеем".
Связь прервалась. Я крепче сжал штурвал, ведя корабль ровно и медленно. "Химера" оставалась неподвижной. Ничто не изменилось, но изменилось все. Атмосфера ожидания сменилась предчувствием неизбежного.
"Лазарь, доклад по курсу," — скомандовал я.
"Впереди нарастающее искажение пространства-времени, капитан," — отозвался ИскИн. — "Оно не похоже на стандартную гравитационную аномалию. Метрики... нестабильны. Как будто законы физики здесь постоянно переписываются. Автопилот не сможет удержать курс, рекомендую сохранять ручное управление".
"Уже, Лазарь. Уже," — процедил я.
Это была она. Дверь. Или Зеркало, как называл ее "Ключ".
Они не могут атаковать меня здесь, — появилось сообщение на инфопаде, лежащем рядом с консолью. — Поле Искажения нестабильно. Любой мощный выброс энергии, например, орудийный залп, может вызвать цепную реакцию с непредсказуемыми последствиями. Поэтому они ждут. Они рассчитывают, что я сам не выдержу и поверну назад, в их объятия.
Значит, это не бой. Это испытание нервов. Моих нервов.
Мы медленно, со скоростью пешехода, продолжали двигаться вперед. "Химера" росла в размерах, превращаясь из точки в гигантскую, ощетинившуюся фрагментами чужих кораблей гору. Я мог разглядеть обломки мостиков, куски жилых модулей. На одном из фрагментов виднелась полустертая эмблема какой-то торговой гильдии. Сколько таких, как я, закончили свой путь, став частью этого вечного патруля?
И тут я увидел, как изменилось пространство за ними.
Сперва это было похоже на оптический обман. Пустота пошла рябью, как поверхность пруда, в который бросили камень. Она начала переливаться, искажая свет звезд, которых не было. Это было похоже на марево над раскаленным асфальтом, только это марево пожирало саму реальность. Поле Искажения.
Как только нос нашего корабля коснулся его невидимой границы, по корпусу прошла легкая вибрация. В ушах зазвенело. А "Химера"... она начала мерцать.
На долю секунды я увидел два корабля-призрака, наложенных друг на друга. Затем три. Затем десяток. Корабль "уборщиков" пульсировал, показывая свои альтернативные версии из прошлого и будущего. Вот он целый, а вот — распадающийся на куски. Я видел его таким, каким он был за секунду до этого, и таким, каким он мог бы стать.
"Лазарь, что это за визуальный эффект?" — спросил я, пытаясь удержать штурвал ровно.
"Это не эффект, капитан. Мои датчики подтверждают: мы наблюдаем одновременное наложение нескольких временных состояний объекта. Поле ломает линейное восприятие времени".
В этот момент атака переключилась с моих глаз на мой разум. Я инстинктивно зажмурился, пытаясь отгородиться от визуального хаоса, но это было бесполезно. Образы хлынули прямо в сознание, минуя зрение. Я почувствовал свой корабль, целый и невредимый. А затем — с огромной дырой в боку. Я ощутил себя в кресле — молодым, полным надежд, затем старым, седым, и наконец — холодным, бездыханным. Я увидел ту самую лодку на озере с фотографии... она была пустой и медленно наполнялась водой.