"Лазарь, доклад," — бросил я, не отводя глаз от тактического экрана.
"Объект вышел из гиперпрыжка в трехстах тысячах километров по корме," — безэмоционально сообщил ИскИн. — "Приближается на высокой скорости. Идентификация невозможна. Его корпус... не соответствует ни одной известной мне классификации. Множество сплавов, некоторые органического происхождения. Корабль-химера".
На экране появилась трехмерная модель. Лазарь был прав. Это судно выглядело так, будто его собирали впопыхах из кусков трех разных кораблей и одного очень злобного металлического насекомого. Асимметричное, с торчащими вразнобой антеннами и двигателями, которые пульсировали не ровным пламенем, а каким-то фиолетовым, больным светом. Это не пираты. Пираты ценят эффективность. Это было что-то другое. Что-то, что ставит цель выше здравого смысла.
"Они вызывают нас?" — спросил я, хотя уже знал ответ.
"Никаких попыток установить контакт. Только пассивное сканирование. Очень мощное. Пытаются пробить помехи и заглянуть в грузовой отсек".
Значит, им нужен не я и не мое корыто. Им нужен "Товар-734". Я вдруг остро почувствовал его присутствие за несколькими переборками — холодное, инертное, и теперь до жути важное.
Мы нырнули в астероидное поле. Вокруг заплясали глыбы льда и камня, размером от кулака до приличного загородного дома. Лазерные дальномеры на корпусе заработали в бешеном темпе, выстраивая безопасный маршрут. "Химера" последовала за нами без малейшего колебания, ее рваные очертания мелькали между астероидами. Она двигалась быстрее, маневреннее. Вопрос времени, когда нас прижмут к стенке.
"У 'Попутчика' была одна особенность, которую знали только я и, возможно, пара кредиторов. Его главный реактор был настолько древним и плохо экранированным, что "фонил" в гравиметрическом диапазоне. Для патрулей я был просто старым мусором. Но если приглушить все системы, кроме жизненно важных, можно было почти слиться с фоном астероида. Дешевая версия стелс-технологии.
"Лазарь, глуши все. Реактор на минимум. Ложимся в тень вот того, крупного," — я указал на стокилометровую каменюку впереди.
"Капитан, это рискованно. При таком режиме мы не сможем быстро стартовать или вести огонь".
"Огонь? Против этого? — я кивнул в сторону экрана. — Наша единственная пушка их только насмешит. Прячемся".
Корабль замер. Погасли экраны, затих гул вентиляции, и рубка погрузилась в полумрак, освещаемый лишь аварийными красными лампами. За иллюминатором медленно проплывал гигантский астероид, закрывая нас своей массой. На тактической карте точка "Химеры" заметалась, потеряв четкий сигнал.
Я задержал дыхание. Секунды тянулись, как резина.
И тут они сделали то, чего я не ожидал.
Корабль не стал прочесывать поле в поисках. Вместо этого он остановился и выпустил во все стороны какую-то энергетическую волну. Она не была разрушительной. Это было не оружие. На миг все мои системы моргнули, а в ушах зазвенело.
"Что это было?" — прошептал я.
"Неизвестный тип волнового резонанса," — так же тихо ответил Лазарь. — "Похоже на попытку вызвать отклик от определенного материала. Как камертон...".
И в этот момент на панели грузового отсека, которая должна была быть мертвой, загорелся крошечный индикатор. Он слабо пульсировал зеленым. Индикатор статуса стазис-камеры "Товара-734".
Волна коснулась его. И он ответил.
Черт.
На тактической карте точка "Химеры" замерла и медленно повернулась в нашу сторону. Они нас засекли. Не мой корабль — мой груз.
"Лазарь, полный вперед. Плевать на перегрузки, выводи нас отсюда! Прорывайся к другой стороне пояса!"
Реактор взревел, возвращаясь к жизни. Корабль тряхнуло так, что я приложился головой о подголовник кресла. За кормой, прямо сквозь астероиды, к нам неслась "Химера", больше не скрываясь. Она не стреляла. Она просто хотела подойти ближе.
Я посмотрел на индикатор груза. Он все еще слабо светился. Запрет "не сканировать, не подвергать воздействию энергии" был нарушен. Не мной, но какая теперь разница?
Я перевозил не контрабанду. Я перевозил не оружие. Я перевозил чей-то маяк. И теперь его настоящий владелец идет по сигналу.
День определенно перестал быть просто длинным. Он становился последним.
Глава 3. Груз с правом голоса
Корабль кричал.
Не буквально, конечно. Но каждый скрип переборок, каждый надрывный вой двигателей, работающих за пределами всех мыслимых допусков, звучал как вопль агонии. "Случайный попутчик" продирался сквозь астероидное крошево, отчаянно уходя от погони, но это была проигранная гонка. Я видел это по цифрам на тактическом дисплее. "Химера" сокращала дистанцию методично и неотвратимо, как приближающийся дедлайн.