– Ах, ты, – только и успела сказать она, и в Лиама полетел степлер, который он без труда поймал и сунул в карман.
– Я ушел! – помахал он возмущенной девушке, выбегая за дверь. – Born to be Wi-i-ild! – напевал во весь голос мелкий говнюк, шагая по пустому коридору к лифту.
***
Телефон Эванс в очередной раз задребезжал, привлекая к себе внимание.
– Да выруби ты его, я и так сосредоточиться не могу! – Либерсон была в бешенстве от постоянного вибрирования телефона подруги.
Из Парижа, как говорится «с любовью», ей доставили партию семян редких орхидей, и высадка оных на субстрат предполагала стерильность и осторожность, и, что вполне логично, полнейшее исключение каких-либо отвлекающих факторов, но нет же! Телефон ее подруги, которая после поездки в заброшенную промзону попала к Мире в рабство до скончания времен, вибрировал без остановки на протяжении десяти минут. Сама же Эванс, единожды посмотрев на номер звонившего абонента, по-галльски пожала плечами и усердно игнорировала вызовы, будто бы телефон совсем не звонил, и ее не раздражала мерзкая вибрация.
– Ничего. Батарея скоро сядет, – Эванс виновато улыбнулась, но ее лицо было закрыто маской, и Мира не увидела ничего, кроме огромных серых глаз подруги.
Обе девушки были одеты в стерильные костюмы, самое страшное в которых оказалось чертово одноразовое белье, оказавшееся на поверку весьма удобным, если исключить факт создававшегося впечатления, что под костюмом ты, как говорила мисс Либерсон, без никто.
– Эванс! – Либерсон в который раз повысила на подругу голос, и от ее дыхания сквозь медицинскую маску мелкие семена на предметном столике дрогнули и, благо, что не разлетелись по столу золотой пылью.
– Еще пара минут и ему надоест, – успокоила ее Эванс и попыталась переключить внимание Миры со звонившего телефона на повод, по которому они сегодня здесь.
– Нет, не надоест! – спустя годы Миру так уже не так легко было провести. «Девушка копа – это диагноз», – подумала Эванс и смирилась с нынешним положением вещей.
– Он не успокоится, пока не получит, что хочет! – закричала Мира, голос которой звучал обижено.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Эванс.
В эмоциональном запале Либерсон мелила все подряд, включая свои умозаключения, которые никогда бы не высказала, будь она хоть на йоту спокойнее. Но фитиль ее терпения, подожженный постоянными звонками, догорел, и взрыва было не миновать.
– Мира, успокойся, ему просто скучно, – Эванс надеялась унять излишне взбудораженную подругу.
– Миа, – с назиданием высказала Либерсон, – я, конечно, тебя люблю, дорогая, но это уже ненормально! – последнее слово девушка буквально прокричала, отъехав на табурете от стола, чтобы напрочь не сдуть семена глубоким дыханием.
– Да что ты такое говоришь? – Эванс поставила на стол банку с агаром и плотнее натянула маску.
– Ты срываешься и бежишь к нему по каждому его зову, а он даже за человека тебя не считает. Ты для него всего лишь забавная домашняя зверушка, с которой богатенький сноб развлекается, пока ему скучно, и спихивает на тебя всю грязную работу, – выпалила Мира, пытаясь донести до подруги всю суть своих претензий.
– Знакомо, не правда ли, мисс Либерсон, – голос Эванс стал тихим, и в нем заскользил знакомый ледяной ветер.
Телефон снова завибрировал, прерывая их перепалку. Мира переводила гневный взгляд медовых глаз с него на подругу.
– Пошла вон из лаборатории! – скомандовала она, не желая продолжать этот бесполезный и болезненный для них обеих разговор.
Эванс прошмыгнула в кабинет с телефоном в руке. «Черт! Да зачем я ему понадобилась в такое время?» – негодовала она, посмотрев на экран, на котором высветились значки пропущенных вызовов.
Непринятый вызов:
«Мистер Ларссон 1»
«Bro 19»
Пока она бездумно смотрела в экран телефона, на нем опять высветилось «Мистер Ларссон». «А ему-то что надо?» – подумала она, от злости с силой скользя по сенсору и принимая вызов.
– Да, сэр, – Эванс не успела закончить, как Адам бросил трубку.
«Что за бред?» – удивилась она, зная, что Адам скорее просверлит ей мозг своим недовольством прямо через ушной канал, чем не станет говорить вовсе. Подобное означало только, что что-то случилось, и он не может говорить, но что такого могло произойти на скучнейшем светском приеме? Эванс на автомате набрала номер босса. Гудки, опять гудки, вызов завершен, никто не ответил. «Лиам!» – с ужасом подумала она, набирая его номер, но и болтливый капризуля отказывался с ней говорить, хотя до этого момента названивал до почти полной разрядки аккумулятора. Эванс набрала еще раз. «Номер недоступен», – сообщил ей в трубку женский голос, лишенный каких-либо эмоций. «Что-то произошло!» – пробежало волной по ее нервам, и девушку бросило в холодный пот. Она схватила с вешалки пальто, не перестав перезванивать Лиаму, номер которого был отключен.