- Мама...Она звала меня, а я не смогла подойти. Потом она просто растворилась в дымке.
- Всё будет хорошо, - папа пытался успокоить меня, но по дрожи его рук и глубоким мешкам под глазами, я поняла, что он сам еле сдерживает себя. Мотор заревел, и отец тронулся с места. В этот раз он ехал немного медленнее, чем вчера. Но я всё равно наблюдала за его ногой, которая при каждом удобном случае выжимала педаль газа в пол.
Больше мы не разговаривали, и машину заполнила тихая музыка, которая немного расслабила моё тело. Выглянув на улицу сквозь окно, я подметила, что погода пасмурная. Мне это совсем не понравилось, хоть я и любила грозу. Ветер колыхал старые деревья, и маленькие ветки то и дело падали на капот машины вместе с крупными каплями дождя.
За размышлениями я не сразу заметила, что папа остановился на парковке государственной больницы. Он бросил тяжелый взгляд на меня, и, ни проронив не слова, покинул машину. Я направилась следом за ним, чувствуя, как тело пробивает дрожь. Толи от прохлады на улице, толи от напряжения, но моё тело покрылось мурашками.
Отыскать лечащего врача мамы не составило труда. Он как раз вышел из своего кабинета, явно куда-то торопясь. Но нас это не сильно волновало.
- Доктор, - позвал его папа, а мужчина в белом халате, увидев нас, остановился на месте. Поняв, что подходить он не собирается, мы сами двинулись в его сторону.
Поведение врача сильно насторожило меня. Почему он не подошёл? Почему я вижу в его глазах волнение? Почему он так неловко переминается с ноги на ногу и заламывает большой палец на руке?
- Ну не молчите вы! – не выдержала медсестра, которая стояла в регистратуре. Она с самого начала наблюдала эту странную картину.
- На счёт чего он должен не молчать? – папа перевёл своё внимание на женщину средних лет. Видимо, только она может что-то сказать.
- Виталий Викторович, ночью Ваша жена пришла в себя. Конечно, она плохо себя чувствовала и была сильно слаба, но её состояние значительно улучшилось. Наверное, это чудо, но показатели на аппаратуре быстро приходили в норму.
- Почему Вы говорите в прошедшем времени? – мне пришлось перебить сестру. Да как она вообще может говорить о человеке, словно его нет? Резко появилось желание вырвать ей язык или поправить дефекты речи. И с каких пор я такая кровожадная. Чувствую, что теряю связь со своей мягкой и ранимой сущностью.
- Ты очень внимательная девочка, - женщина попыталась улыбнуться. Что? Что она сейчас пытается этим сказать? Я взглянула на доктора в поисках ответа, но тот стоял, потупив взгляд в пол.
- Что с моей женой? – папа сделал огромный шаг в сторону врача, хватая его за халат. Я была сильно шокирована его поведением, но сейчас не время зацикливаться над этим.
- Быстро отпустите, иначе я вызову охрану! – завизжала медсестра, протискиваясь между отцом и доктором. – Утром я пришла, чтобы сделать укол. Я надеялась, что пациентка просто без сознания, но она оказалась мертва. Время смерти пятнадцать минут третьего.
- Кто мёртв? О ком ты говоришь? – папа, словно ошпаренный отлетел от доктора и во все глаза уставился на женщину.
- Ваша жена ночью скончалась. Пока причину мы узнать не можем, понадобиться вскрытие.
- Что?! Какое вскрытие? Этого не может быть, Вы же сами сказали, что всё было хорошо! – отчаянный крик отца эхом отдавался по всему длинному коридору. Конечно, что за концерт они тут устроили. Моя мама жива и мы скоро увидим её. Увидим её улыбку. Ведь так?
Моё тело потеряло способность шевелиться, а мозг отказывался выполнять свою функцию – воспринимать информацию. А медсестра тем временем продолжала говорить. Своими словами она всё сильнее и сильнее разжигала внутри меня пожар. Чувствую ком в горле и пытаюсь понять, почему так помутнело в глазах.
- У неё остановилось сердце. А вскрытие поможет выяснить причину. Сейчас тело находиться в морге, и Вы можете забрать его через пару дней.
Чувствую, что снова могу шевелиться и срываюсь на бег. Пробегаю мимо врача, задевая его плечом. Больно ударившись, я немного притормозила, но всё равно продолжила свой путь. Вижу дверь в палату, куда положили маму, и открываю её. Запах валерьянки бьёт в нос, и я вижу перед собой пожилую старушку.
- Где моя мама? – выкрикиваю звонко, зная, что бабульки не блещут хорошим слухом.
- Стоит рядом с тобой, - бабушка улыбается, и я вижу её вставную челюсть с желтым налётом. Какая гадость. Оглядываюсь назад, радуясь, что вот-вот увижу маму. Крепко обниму её и попрошу прощения за всё на свете. Но её нигде не оказалось. Осматриваю ещё раз, чтобы убедиться, что мамы нет в палате, и, недоумевая, смотрю на пациентку.