Уютное беспамятство прервалась внезапно и довольно неприятно. Кто-то очень настойчивый уверенно тряс меня за плечи. Я открыл глаза с твердым намереньем надрать уши тому, кто осмелился так бесцеремонно вырвать меня из объятий Морфея. И, увидев перед собой вытянувшееся лицо парня, что убегал от медведя, я свою задумку привел в исполнение. Правая рука, благо она была свободна, вскинулась, словно кобра в броске и пальцы тисками стиснули левое ухо. Парень запищал от неожиданности. Это привело его в чувство, и он уставился на меня уже более осмысленным взглядом. Очень вовремя, потому что навалившаяся на меня медвежья масса не давала мне толком вздохнуть. Еще пара минут такого лежания и у меня глаза полезут из орбит.
- Стащи его с меня!
Говорить нормально, по причине сдавленной груди, не получилось, и у меня вырвался лишь неразборчивый хрип, но спасенный паренёк, на удивление, все понял. И начал бестолково суетиться вокруг, дергая покойного хозяина леса за лапы. Естественно, из этого ничего не вышло - тот был слишком тяжелым, и все попытки перевернуть себя игнорировал. Я уже натурально стал задыхаться, в придачу одно из корневищ под моей спиной впилось в лопатку злобным бультерьером, грозя ее сломать.
- Навались на копье! - без грамотного руководства этот оболтус точно отправит меня к праотцам.
Мой негаданный спутник, пыхтя от натуги и обливаясь потом, высвободил из-под корневища окровавленный обломок, что торчал из груди зверя и навалился на него, используя как рычаг, после чего дело пошло на лад. Туша нехотя перевалилась с боку на бок и, наконец-то, освободила меня от захвата. Я откатился от медведя и, откинувшись на лесную подстилку, задышал полной грудью.
Несостоявшийся медвежий завтрак последовал моему примеру, и мы некоторое время валялись на земле, приходя в себя. Парню, видимо, тоже пришлось не сладко, дышал он словно скаковая лошадь после забега. Неизвестно, как долго ему пришлось удирать от хищника, в придачу он недурно приложился головой, когда падал с дерева, да и сейчас ему тоже пришлось попотеть. Откровенно говоря, нам крупно повезло. Медведь издох практически мгновенно, не успев угробить ни меня, ни моего случайного напарника.
В стародавние времена, когда медведи повсеместно и в большом количестве водились в лесах нашей Родины, а сами леса еще не подверглись тотальной рубке и загрязнению, существовал экстремальный вид охоты на медведя. Вернее, экстремальной была не сама охота. Охотится на медведя уже само по себе весьма опасное занятие, чреватое повреждениями организма, не совместимыми с жизнью зачинщика этого развлечения. Непостижимым было орудие этой самой охоты - рогатина. Это такой аналог средних размеров копья, с листовидным длинным наконечником, основной отличительной чертой которого была поперечина, или крестовина, располагающаяся перпендикулярно оси древка сразу за тридцати-сорока сантиметровым лезвием. Такой, своего рода, охотничий протазан, только с более коротким древком. Смысл охоты сводился к тому, что охотник должен спровоцировать медведя к нападению и в последний момент перед атакой, воткнуть тупой конец копья в землю и принять зверя на острие. Причем попасть нужно точно в район сердца. Медведь собственным весом нанизывал себя на лезвие, а поперечина не давала рогатине пройти тушу насквозь и добраться зверю до охотника. Могучий зверь даже с разрубленным сердцем способен пройти до полукилометра или целую минуту рвать неудачливого охотника, прежде чем окончательно издохнуть. Поэтому дальше все зависело от выдержки, точности и физической силы охотника. Надо думать, нервы у таких охотников, были крепче стальных канатов - естественный отбор слабонервных происходил быстро и без проволочек.
Мне несказанно повезло. Даже повезло дважды. Мало того, что я в самый последний момент вспомнил все это, когда-то прочитанное в старой книге. Так я еще и успел воплотить свою мысль в реальность, используя подвернувшийся кстати обломок, как рогатину. В итоге, высушенный словно кость, кол, выдержал и пронзил медвежье сердце и уткнулся в позвоночник повредив спинно-мозговой канал, а дальше дело сделала сила инерции - немаленькая масса медведя сыграла мне на руку, Поврежденный спинной мозг и вызванный этим паралич, надо полагать, и не дал медведю меня прикончить.