- Как нам к воеводе пройти?
- Прямо дуйте, пока в воеводин дом не упретесь - большой такой, рубленый, охлупень с конем на крыше. Мимо не пройдете - после уплаты проходной мзды, Ждан утратил к нам интерес, равнодушно уставившись вдаль. Надо полагать, злость за проигрыш еще не прошла.
- Я провожу - голос подал напарник Ждана - отполдничаю заодно. Время как раз.
- Ты, Данко, к Фекле опять, никак навострился. Смотри, уйдешь надолго, я Севастьяну пожалуюсь, что ты от работы олыниваешь. Он тебе уши оборвет, зуб даю.
В ответ на это названный Данко лишь широко улыбнулся и пристроился в начало нашей маленькой колонны.
- Ловко ты на кулачках бьешься, странник - как только мы отошли от ворот на приличное расстояние, Данко посмотрел на меня через плечо - Ждан у нас задира не из последних, за что его в остроге за глаза Репеем зовут. Да и в окулачь он совсем не дурак... А ты его - раз, и на лопатки.
Я обратил внимание, что провожатый наш довольно молод, просто раньше из-за доспехов и шлема на голове этого не заметил. Легкий пушок на подбородке и верхней губе говорил о том, что парню, наверное, едва лет восемнадцать исполнилось. А то и того меньше.
Пока шли через острог, я любовался пасторальными картинами древнеславянского поселения. Девушки в сарафанах с коромыслами через плечо, поглядывая в нашу сторону, несли воду в берестяных туесах и деревянных наборных ведерках, вокруг носилась босая и бесштанная ребятня, на завалинках грелись на солнышке седобородые деды в лаптях и в холщевых рубахах и штанах. Вокруг подворья с избами, рубленными "в пах", в центральной части селения колодец - "журавль". Не самое маленькое поселение, это уж точно. Ощущение такое, будто в учебник по истории Древней Руси с картинками попал. Пока шествовали по острогу, местные кидали на нас заинтересованные взгляды. А вот у Стаса когнитивного диссонанса я что-то не заметил. Он, лишь с интересом крутил головой, обращая внимание то на одно, то на другое. Что, впрочем, не удивительно, ведь он уже около суток провел в остроге - адаптировался.
В центре острога я увидел любопытную картину. Между двух столбов на веревках был растянут голый до пояса человек с располосованной спиной, присыпанной чем-то белым, теперь пропитавшимся сукровицей. Стоял он тут, видимо, уже давно, кровавые разводы высохли, раскрытый рот с пересохшими губами выдавал жажду наказуемого, да и в целом вид его был довольно изможденным.
Поймав мой заинтересованный взгляд, Данко усмехнулся:
- Щипач то, путник. На горячем поймали. Мошны у барышников пощупать решил, рукоблуд. Воевода приказал ему прилюдно десяток горячих плетей выписать, да солью присыпать. Повисит эдак от рассвета до заката, глядишь и отучится шарить по чужим сумам. А не дойдет с первого раза, вдругорядь живодер руку оттяпает и дел недолга. Ты не думай, Святослав Игоревич у нас воевода суровый, но справедливый.
Сказав это, Данко потерял интерес к теме и замолк. А я подумал, что местные жители не обременены избытком гуманизма. Хотя действенность такого метода воспитания криминального элемента трудно не признать. Если бы у нас нечистых на руку чиновников наказывали с такой же строгостью, жить стало бы проще, жить стало бы веселее.
Дом воеводы оказался именно таким, каким нам его описали - рубленый, большой и с конем-охлопнем на крыше. В дом воеводы нас не пустили, попросив обождать снаружи. Пока ждали, я окинул воеводино подворье, значительно отличавшееся по величине от всех прочих и сейчас пустовавшее, если не считать выводок гусей, ковырявшихся в пыли. Пока ждали, Данко вернулся из избы на крыльцо, а следом за ним вышел сам воевода - подтянутый мужчина лет тридцати пяти - сорока, с густыми русыми волосами и аккуратной бородой. Он нас глянул на нас с достоинством, но не особо дружелюбно. С одного взгляда стало понятно - перед нами Человек с большой буквы, и характер и харизма, все при нем.
- Кто такие будете?! Смерды аль свободные людишки. Ежели смерды или огнищане, тогда вам к старосте, а не ко мне - голос был под стать, густой, бархатистый баритон. Готов спорить, поет воевода - заслушаешься. Если слух в базовой комплектации присутствует.
- Свободные, воевода. Пришлые мы - я представился. Стаса воевода уже видел, поэтому тот промолчал
- А коли пришлые, пошто безобразничаете у меня в остроге? - в меня уперся тяжелый взгляд внимательных серых глаз. Видимо ему уже доложили про потасовку на воротах.