По залу прокатилась волна смешков.
- Он, видите ли, считает, что Буратино в его исполнении в длинном носе не нуждается! - желтое лицо Главного пошло красными пятнами, и он укоризненно покачал головой виновнику инцидента - Дети приходят в театр, чтобы посмотреть на Буратино, а видят щекастого Людомирова.
Смешки стали более откровенными. Особенно на задних рядах. Молодым актерам нечего было делить в грядущей бойне - их шанс получить хотя бы мало-мальски значимую роль в “Гамлете” стремился к нулю. Так что они веселились от души.
- Ганин вернулся, - шепнула Настя.
Они сидели у самой двери, чтобы не привлекать к себе внимание. Алена предусмотрительно представила, что будет с режиссером, если посреди разборок с актерами его взгляд натолкнется на журналистку. Ничего хорошего это не сулит, по крайней мере, журналистке.
- Его не видно в зале, - она еще раз попыталась отыскать Илью. И опять безуспешно.
— Вот и я думаю, зачем он пришел... - многозначительно посетовала Настя.
- И наконец, с какой стати вы устроили на сцене потасовку? - гневно вопросил Главный. К тому моменту лицо его уже приобрело цвет расплавленного свинца.
- Скинул парик, делов-то, - легкомысленно отозвался молоденький Птицин, - Я не обиделся.
- И тут же стянул с Людомирова шапку вместе с накладными кудрями. Почему такая несерьезность на сцене? Погоню всех, к дьяволу!
- Мы больше не будем! - проблеяли виноватые, давясь от смеха. Серьезными угрозы режиссера быть не могли - кто еще согласиться играть Буратино и Артемона в утреннем спектакле, на котором, в лучшем случае, в зале сидят полтора школьника и три усталые мамаши со своими сопливыми чадами.
- Поймите, важно не что играть, а как! - наставительно закончил Главный и сел за стол, расположенный на сцене, - Что это?! - он возложил ладонь на череп, по мнению Алены, очень кстати, покоящийся по центру стола. Если учитывать будущие склоки - отличная эмблема для Спектакля.
- Я спрашиваю, что это?! - повысил голос Главный и хмуро осмотрел собравшихся.
- Бедный Йорик, - донеслось с галерки. Скорее всего голос подал все тот же Людомиров.
- Шутники, - ухмыльнулся режиссер и, схватив череп за то место, откуда обычно начинает прогрессировать лысина, поднял его в воздух, - У нас тут не капустник. Еще раз повторится...
Взгляд его упал на стол, видимо он собирался найти там подходящую случаю угрозу, но вместо того, чтобы озвучить что-нибудь устрашающее, замер на секунду и медленно опустил череп обратно и прочел с листка на столе -
“Подробностей разгадки я не знаю,
Но в общем, вероятно, это знак
Грозящих государству потрясений”.
Главный снова поднял глаза к залу:
- Кто это написал?!
- Шекспир! Уильям, - весело отозвался Людомиров.
- Спасибо большое, я знаю! - побагровел Главный и схватив листок бумаги, с которого только что прочел текст, потряс им в воздухе, - Если вы думаете, что это смешно, то сильно переоцениваете свое чувство юмора. Выходка довольно глупа! Что тут у нас еще? - он снова взглянул на листок, - Что это еще значит - “ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА. ГАМЛЕТ”.
- А чьей рукой написано? - поинтересовался Журавлев, единственный, кто чувствовал себя уверенно среди сидящих в зале. Исключая, разумеется, молодежный состав труппы.
- Можно подумать, все мы тут графологи! - не слишком уверенно, но все-таки фыркнула Наталья Прощенко - актриса, которая планировала сыграть в постановке королеву-мать.
- Узнать нельзя, - согласился с ней Главный, - Текст вырезан из книги и приклеен. Но кто бы ни был наш шутник, пусть зарубит себе на носу, больше никаких выходок! - он снова оглядел зал и закончил спокойнее, видимо не сомневался, что результат достигнут, - Было бы неразумно надеяться, что наш юморист еще и смелый парень, поэтому просто посоветуем ему больше “Гамлета” не трогать. Это касается, вас, в первую очередь, наше дорогое “Поколение NEXT” - он красноречиво посмотрел на задние ряды, - Ну, а теперь, давайте о главном. О том, зачем, мы, собственно, здесь сегодня собрались...
В этот момент дверь распахнулась. Не раскрылась, а именно распахнулась, словно ее из вестибюля пнули со всей силы. Разумеется, все головы обернулись к дальней стене зала. Там в проходе показалась плотная мужская фигура. Актера Вениамина Федорова Алена узнала тут же. Его лицо со вздернутым носом-пуговкой, большими, но тем не менее не распахнутыми, а сверлящими и светившимися подозрением глазками и отвислыми щеками удивительно напоминало мордочку откормленного пекинеса. Это лицо было знакомо ей с детства, с того момента, как она начала смотреть детские фильмы - актер умудрился сыграть почти во всех мало-мальски известных картинах, предназначенных для зрителей дошкольного и младшего школьного возраста. Теперь его предстоящая роль была несоизмеримо более значимой, чем все прежние образы - он должен был играть Дядюшку Гамлета - того самого отравителя и злодея. Причем волноваться о том, что его заменят Федорову не приходилось - соперников у него не было. Наверное потому, он позволил себе нагло опоздать, да еще и появиться с таким артистическим шумом. По залу быстро распространилось удивление, вызванное, однако, вовсе не самим актером. Позади него следовал персонаж, привлекающий несоизмеримо большее внимание, нежели он сам. Это был человек среднего роста, одетый во все белое: белые джинсы, белые кроссовки и белая спортивная кофта с капюшоном и яркой розовой надписью на рукаве - “BODY CLUB”. В сущности, рассмотреть его как следует не удалось, потому что лицо его было полностью скрыто под складками чересчур объемного капюшона куртки, но по длинному характерно выпирающему носу, Алена определила, что его счастливый обладатель родился скорее всего где-то между Баку и Гаграми. Однако его покорно склоненная голова и руки, сложенные словно он собирался помолиться привели ее, да и всех, похоже, в некоторое замешательство.