Звезды покачнулись, затем заструились в вихре, пока не появилось пламя. Его голубые жадные языки распространялись по коридору с такой скоростью, словно он был обшит деревом. Чиагги застыл со сведенными паникой, словно судорогой, мышцами. Сердце у него в груди, казалось, стало огромным. Нелепые образы проносились перед его мысленным взором. Наконец, главное требование. Персонал спасательных постов должен немедленно закрыть герметичные перегородки. Затем — включить сирены общей тревоги. После этого необходимо направиться к ближайшей причальной камере и выполнять приказы лица, ответственного за эвакуацию.
Стены вибрировали. Где-то трещали, словно кости, балки; в это страшное мгновение Чиагги осознал, насколько хрупкой и уязвимой была огромная станция, вращавшаяся в черной бездне. Достаточно пустякового происшествия, столкновения или взрыва, и воздух вырвется из ее оболочки, двигатели замрут… Двигатели… Он должен бежать к своему посту. Он хорошо знал, какие блоки должен отделить от станции в случае тревоги. Он помнил, каким образом станция может восстановить равновесие благодаря серии точно рассчитанных взрывов.
Он бежал… Казалось, пламя проникало в легкие вместе с удушливым запахом разлившегося горючего. Он отчаянно пытался удержаться на ногах, но внезапно его охватила дурнота. Он споткнулся и упал, ударившись головой об окантовку иллюминатора. Голову заполнила боль. Он оперся руками о прозрачную линзу и встал на колени. В пространстве за иллюминатором сверкал зеленоватым светом диск Земли, удивительно близкой и родной. Когда он оказался на ногах, стены опять задрожали и Вселенная снаружи превратилась в поток искр.
Второй раз он упал в конце коридора, но снова вскочил, ухватившись за поручни лестницы, рванулся дальше… и застыл, наткнувшись надуло светомета. Толчок швырнул его назад, к стене, но он не отвел взгляд от высокого силуэта человека, державшего оружие.
— Лейтенант Хансен! — воскликнул он.- Что происходит?
Офицер крепко держался левой рукой за поручень.
— Мне очень жаль, Чиагги,- сказал он.- Но ваши таланты нужны слишком многим. Я предпочел бы, чтоб вы присоединились к нам добровольно. Думаю, что я способен убедить вас. Но нужно спешить, Чиагги. Нам пришлось поторопить события.
Толчки и колебания прекратились. Хансен шагнул вперед, лицо его по-прежнему оставалось серьезным. Чиагги заметил, что его правая скула разбита в кровь и комбинезон на груди разорван. Внезапно пронзительный вой заполнил коридор, отдавшись эхом в верхних горизонтах станции.
— Поднимайтесь! Быстро! — скомандовал Хансен.-К третьей шлюзовой камере!
И, поскольку Чиагги колебался, он навел на него свое оружие и повторил:
— Быстрее!
Они поднялись по лестнице на верхний ярус. Остановившись в нескольких метрах от двери, через которую можно было проникнуть в шлюзовую камеру, Чиагги заметил приближавшуюся группу — четверо людей несли раненого товарища.
— Эй, вы, что это за…
— Вперед! — Голос Хансена тихо прозвучал у самого уха. В это же мгновение он почувствовал, как твердый ствол уперся ему в спину между лопатками. Он стоял лицом к приближавшимся людям, и те не могли ничего увидеть.
— Лейтенант Чиагги! Лейтенант Хансен! — сказал один из них.- Сектор «Зенит» изолирован. Нужно отделить двигатели.
Чиагги молча кивнул. Люди удалились по направлению к сектору «Восток», где находился медпункт. Чиагги заметил, что за раненым на полу остаются капельки крови. Он обернулся и наткнулся на взгляд Хансена.
— В камеру! Быстро!
Хансен закрыл за ними дверь. Все транспортные ракеты были на месте — шесть сверкающих торпед, уложенных в ряд на раму катапульты.
— Наденьте это! — Хансен бросил ему шлем. Сам он взял другой шлем и ухитрился соединить его с воротником комбинезона, не опуская оружия. Прежде чем окончательно закрыть его, он подошел к Чиагги и сурово сказал: — Сейчас мы покинем станцию. Мы, славные французские офицеры, исчезнем со своего поста. Когда мы будем в ракете, одно лишнее слово по рации…- Он кивнул на светомет.- Давайте! В первую!
— Чего вы хотите от меня? — не двигаясь с места, спросил Чиагги.- Что вы намерены делать?
— Подчиняться приказу… Единственному приказу, который я уважаю, Чиагги. И который вы тоже будете уважать, когда познакомитесь с тем, кто его отдал. Давайте! В ракету!
— Внимание, шлюзовые камеры! Внимание, шлюзовые камеры!- загремел динамик общей связи.- Ускорить эвакуацию «Зенита»!
Чиагги первым скользнул в ракету, за ним влез Хансен, и он тут же услышал в наушниках его слегка искаженный голос: «Готов отшвартоваться!» Пальцы Чиагги, вспомнив привычные движения, нажали на кнопку запуска двигателя. Глухой взрыв, ощущение кувыркания, затем — все более и более быстрого вращения. Впереди появились звезды… Земля… Станция. Огромный металлический шар с тысячами светящихся иллюминаторов. Сектор «Зенит» пылал в лучах солнца, и Чиагги лишь через несколько секунд разглядел множество обломков, плававших в пространстве, словно металлические пчелы, вылетевшие из разбитого улья. Вдали, на расстоянии нескольких километров, другие ракеты вычерчивали белые полосы между темными цилиндрами сброшенных двигателей.
— Говорит 107! Говорит 107! Контроль блокирования!
Мы удаляемся!
Он понял, что это голос Хансена. Станция быстро уменьшалась. Внезапно он понял, что делает Хансен, и протянул руку к тумблеру радиосвязи, но тут же почувствовал упершееся ему в бок дуло. Сквозь прозрачный шлем он видел решительный взгляд Хансена, его плотно сжатые губы. В наушниках слышалось его прерывистое дыхание.