Поэма вроде уже созрела в голове, а перенести ее на бумагу никак не удавалось. Как только сажусь за стол, происходит где-то что-то, и я вынужден бросить ручку. То болезнь, то неожиданные гости, то, то, то… И все это случается в тот момент, когда я решительно сажусь за письменный стол. Пришлось по «суеверным» соображениям на некоторое время прекратить работу над книгой. Проходит месяц, полгода, год — тишь да гладь. Стоило снова начинать писать, опять появлялись уже другие, но также не поддающиеся разгадке преграды: то правая рука онемеет, то ее пальцы скручивает судорога… Расулу же я говорил, что работа над поэмой продолжается, а он тут же сует мне еще одного революционера, какого-то там даргинца. «Если талантливый аварский поэт напишет поэму о революционере из другой национальности, то это прозвучит как символ дружбы народов нашего Дагестана», — сказал он мне вдохновенно. И я рванулся из его кабинета как бы немедленно приступить к выполнению ценнейшего указания.
Эти советы он давал вроде для того, чтобы обком КПСС пошел мне навстречу. Но я-то не слепой и не глупый человек, ясно видел и прекрасно знал, что в те времена не только вечно стоящий на тоненьких и дрожащих ногах перед Кремлем обком, но и само всемогущее политбюро ЦК КПСС слушалось Расула…
Говорят, нет худа без добра. Благодаря Всевышнему мне не пришлось краснеть за свои произведения. Для подтверждения своих слов прочту написанное мною еще в 1992 году, точнее 27 апреля, Открытое письмо Союзу писателей. Вот оно:
«Я выхожу из Союза писателей СССР. Это не случайное решение, а плод размышлений многих лет. Более сорока лет я занимаюсь литературной деятельностью. Печатался со школьной скамьи. В 1965 году окончил Литературный институт в г. Москве. С этого времени являюсь членом Союза писателей. Именно в этот период (60-е годы) произошли существенные внутренние перемены в Советской империи. Но за всё это время я не встретил в Дагестане ни одного писателя, который не был бы согласен с существующим тоталитарным режимом, не восхвалял бы коммунистический деспотизм. Иначе и не могло быть. Ведь Союз писателей — организация, созданная коммунистами в 30-е годы, в период сплошной коллективизации и массового государственного террора против собственного народа, является, по сути, изуверской формой закрепощения творческой мысли, творческой личности. Эта организация стала органичной структурой репрессивной системы. Согласно установкам вождя, писатели превратились в настоящих «колесиков и винтиков» партийного механизма. Союз писателей был и остаётся приютом для серой массы бездарей и могилой для многих и многих талантов.
Я, принуждённый репрессивной системой быть в общей «литературной массе», долгие годы не имел возможности говорить в полный голос. Лишь путём использования различных, художественных средств я пытался выразить свой протест против царящего мракобесия. Специальные редакторы и критики от КГБ, вынюхивающие крамолу в каждой строке, в каждой букве не только коверкали мои произведения, но и отравляли литературную деятельность. Однако то, что уцелело — слава Аллаху! — всё же я надеюсь, займёт в литературе своё законное место и будет достойно внимания новых поколений истинных литераторов.
Подтверждением моей позиции является тот факт, что в Союзе писателей Дагестана, где сплошь лауреаты и орденоносцы, я являюсь едва ли не единственным писателем, который не имеет никаких премий, наград, званий. Но зато я достаточно много имею выговоров и различного рода преследований. Считаю, что это объективно и справедливо. Ибо я, в отличие от других писателей, не имел никаких заслуг перед КПСС. Чем я поистине и горжусь!
Долгое время я надеялся и ждал, что в связи с огромными переменами, которые произошли в стране, начнутся какие-нибудь изменения и в Союзе писателей. К глубокому огорчению, никаких сдвигов в литературной среде не произошло. Наоборот, атмосфера стала ещё более угнетающей. Представьте себе, всё так же проводятся собрания, как это было 20 и 30 лет назад. Ставятся те же вопросы, о которых вечно говорят и которые вечно не решаются. Всё так же выпускаются за государственный счёт одни и те же никому не нужные книги одних и тех же людей. Чувствуя, что «кормушка социализма» для них скудеет, они стали обвинять в экономической, политической и нравственной деградации общества не кого-либо, а реформаторов. А ведь никто иной, как писатели должны были заметить и заявить во всеуслышание, что именно бывшие партийные функционеры устремились в новые политические структуры и дискредитируют прогрессивные начинания. На последнем заседании Союза писателей было принято «Обращение к народам Дагестана» («Дагестанская правда», 1992 г.), в котором всячески оправдывалась бездеятельность и некомпетентность номенклатурного парламента и вся ответственность за происходящие в республике безобразия возлагается на народ. Это кощунство, свидетельствующее об аморальности и антинародной сущности тех, кто в течение семидесяти лет паразитировали за счёт народа и воспевали КПСС, а теперь продолжают выражать своё верноподданство столпам режима. И всё это предательство перед собственным народом совершается ради куска хлеба и мнимого престижа. О какой литературе, какой духовности может идти речь при такой нищете и рабстве духа? Недавно я прочитал о том, что на Кавказе появились певцы-рабы, рабы рабов, каждой жилочкой рабы. Эти торговцы пафосом и изготовители напыщенных слов… Певцам-рабам не нужна воля, огонь страха не только сжигает их изнутри, но и светит им на скользком пути к удаче. А Пророк (с. т. а. в.)учит, не бояться: «Если тебе посоветуют: «Не вступай в зной», — ты скажи: «Огонь геенны более зноен». Рабы, наверно, не верят ни в пророка, ни в геенну. А Лермонтов верил: «Быть может, небеса Востока меня с ученьем их пророка невольно сблизили».