В один из дней меня вызвал к себе Расул. В кабинете за своим рабочим столом сидел сам Расул, а перед ним, как нашкодившие школьники, стояли Петр Малаев и Изет Алиев. Они не соизволили даже ответить на мое приветствие. Не подняв головы, Расул сурово спросил: Зачем ты распускаешь слухи о том, что ты Петра Малаева скоро выгонишь с работы?». Я спокойно ответил, что Бюро пропаганды не моя вотчина и поэтому снять его с работы не в моей компетенции. Потом Расул прямо спросил Петра, сказал ли Адалло подобные слова. Последний призадумался и не ответил. «Сказал или не сказал?» — спросил он еще раз сурово. Петр опустил голову, как провинившийся, и тихо прошептал — «не сказал!». Во время нашего разговора Изет, было, вышел из кабинета, но, оказывается, возле приоткрытой двери слушал нас. Он внезапно заскочил внутрь и завопил: «Сказал, Расул Гамзатович! Я сам слышал». Он повернулся в мою сторону и продолжил: «Ты это сказал, поднимаясь по лестнице за Омаргаджи Шахтамановым!». Я немного посмеялся и спросил его, где он научился так быстро аварскому языку. Конечно же, Изету стало очень неловко.
Поняв, от кого все идет, Расул встал и вежливо сказал: «Ребята, подайте друг другу руки, считайте, что ничего плохого не случилось и идите, выпейте бутылочку вместе!».
Я подал им руку, но она повисла в воздухе. Тогда Расул грозным тоном сказал: «Вам руку подает выдающийся национальный поэт аварского народа… » Расул еще не закончил произносить эти слова, как они спешили обнимать меня. Ох, какое это было унижение и потеря человеческого достоинства.
А на самом деле произошло следующее. Расул, Изет Алиев, Петр Малаев и Омаргаджи Шахтаманов выпивали в ресторане гостиницы «Каспий». Там вспомнили и обо мне. Чтобы нашкодить мне, все трое завели Расула. Науськав на меня Петра и Изета, после выхода из гостиницы, Шахтаманов поднялся вверх по улице Дахадаева и ушел. Да, пусть Бог смилуется над ним.
«Сволочь»
Р. Гамзатов временами собирал аварских писателей и читал им свои стихи. На этот раз он читал их целых два часа. Все, как всегда с большим вниманием слушали его. После чтения, как правило, он спрашивал, понравились ли им его произведения? Конечно же, все хором одобряли их. «Пусть выскажет каждый поочередно свое мнение!» — сказал он на этот раз. ПоэтА. Хачал ов начал и подряд все высказались. Я же сохранял тревожное молчание. Если скажу, как все, что Расул написал хорошие стихи, получится повторение. Это одно. Потом я хорошо понимал, что он близко к сердцу принимает и неодобрение их. Поэтому я решил промолчать. Расул посмотрел в мою сторону и сказал, что хочет узнать и мнение Адалло. Куда теперь денешься? Пришлось высказаться. Я сказал, что суть стихов до меня доходит, когда я сам, своими глазами их читаю. Может поэтому полностью смысла я не понял, но мне показалось, что последнее стихотворение после такой-то строки закончилось. Расул приподнялся на кресле, потом с сердитым видом сказал: «Вот, сволочь же ты!» и взял в руку ручку. Все присутствующие с одобрительной усмешкой посмотрели на Расула. Но когда же он добавил: «Как тонко разбирается в поэзии!» и вычеркнул вторую половину стихотворения, они, как хищники, обратили взоры на меня. «И моя интуиция подсказывала мне, что прямо на этом месте нужно было поставить точку!». — сказал Расул, одобряя мой совет. Причину ругательских слов писатели поняли прямо, но они на самом деле были высказаны в значении: «Какой же ты, молодец!».
Похожий сюжет повторился еще раз. Об этом следующий рассказ.
Конкурс
Не могу не рассказать читателю о двухсотлетием юбилее имама Шамиля и в связи с его празднованием о судьбе одного моего стихотворения.
Юбилей этого великого человека праздновали в малом зале русского драмтеатра, куда не вмещается и 500 человек.
Выступил один ученый из Баку были и набившие оскомины дежурные выступления. На этом юбилей и закончился. Если сказать на русском языке — мероприятие провели «для галочки». Это было сделано специально, чтобы унизить имя и достоинство имама, сделать его незначимой фигурой, ослабить в сердцах людей его роль.
А результат? После этого чеченцы пригласили в Ведено представителей всех национальностей Кавказа, присутствовали там большое количество дагестанцев и все население Чечни — целое море народа! Здесь дали надлежащую оценку имени Имама Шамиля и двухсотлетний юбилей превратился во всенародный праздник мужества и стойкости всего Кавказа, кроме Дагестана.