Никак не могу понять, для чего вам нужно лезть в то, что произошло задолго до вашего рождения? Я обращаюсь к вами в вашем лице к тем, кто участвовал в сочинении «Мифов о поэте Адалло».
Да, я был заместителем прежде всего председателя Конгресса народов Ичкерии и Дагестана. Раз вы так скрупулезно изучили все, что связано со мной, то следовало бы поинтересоваться и о том, какие взаимоотношения в те годы существовали между Россией и Ичкерией. В Кремле встречались президент России Ельцин и президент Ичкерии Яндарбиев. После там же состоялась встреча того же Ельцина и новоизбранного президента Ичкерия Масхадова. Стороны подписывали договора, признавали друг друга и все шло к миру. В это время Ш. Басаев занимал пост премьер-министра Ичкерии. Именно тогда я и был избран его заместителем по Конгрессу. Напрасно вы с таким неудержимым азартом клевещете на меня. Чтобы угомонить вас приведу ниже слова из интервью председателя верховного суда А. Атаева газете «Новое дело» 5 октября 2004 года: «Суд принял решение в отношении к Адалло исключительно на основании представленных обвинением доказательств. По этому делу не было ни одного потерпевшего или свидетеля. Я не согласен с тем, что Адалло вынесен мягкий приговор, я бы даже назвал этот приговор суровым с учетом того, какие доказательства вины подсудимого были представлены суду органами следствия и прокуратурой».
Еще вот что пишет в своей книге «Охота на волков» стр. 182 журналист и юрист М. Иорданов: «Кстати, в уголовном деле на Адалло имеются запросы прокуратуры в МВД и ФСБ о предоставлении данных по поводу преступной деятельности фигуранта. На эти запросы оба ведомства дали отрицательные ответы, что позволяет серьезно сомневаться в юридической обоснованности уголовного преследования поэта».
Я уверен, что никакие доводы вас не протрезвят. Тем не менее привожу их, надеясь на то только, что удастся прочистить кое-кому мозги, отравленные ядом ваших сплетен. Вместе с вами главными источниками и распространителями поганых слухов обо мне оказались еще трое согратлинцев и столько же гидатлинцев. Вам и этим нескольким активистам удалось-таки создать видимость, будто бы два с половиной миллионов дагестанцев поют в унисон с ними. Вы, конечно же, хорошо помните, «волну гнева дагестанской молодежи, выразившуюся в расклеенных на столбах доморощенных листовках с текстами: «Смерть предателю Адалло!».
Ответьте, врали ли вы также нагло до приезда на заработки в Дагестан или проходили курсы усовершенствования уже здесь? Не случайно ведь появились в вашем тексте слова о доморощенных листовках. Значит вы знали, что эти листовки печатались в редакции газеты «Молодежь Дагестана» и ее главный редактор Г. Абашилов доверял расклеить их только троим пацанам — своему родственничку, его соседу и … вашему сыну. Вот только эти трое, скрываясь от посторонних глаз, несли «волну гнева дагестанской молодежи» двум-трем столбам Махачкалы. Когда я вернулся из за рубежа Г. Абашилов подошел ко мне с протянутой рукой и сказал, что он очень рад видеть меня снова. Там же я публично простил его. Это случилось в научном институте языка и литературы, где ученые обсуждали составленный мною и М. Аварсом новый алфавит аварского языка для интернета. Но потом, к глубокому сожалению, Гаджи Абашилов был расстрелян неизвестными.
Очень забавно звучат ваши слова: «… а на иных еще и строчил жалобы в высокие инстанции (один из фигурантов этих жалоб, народный писатель Дагестана, слава богу, еще здравствует»). Жалобы строчил я?. . Адалло?!. Потрясающе!
Вы выдали одного из своих соавторов «Мифов». Это бывший главный редактор детских журналов на национальных языках Расулов.
Дело было так. Вместо ушедшего на другую работу Бубы Гаджикулиева ответственным секретарем редакции журналов «Соколенок» был назначен я. В мою обязанность должна была входить и финансовая часть деятельности. Я заявил, что не буду брать ее на себя до тех пор, пока не проведут ревизию. Главный редактор считал, что я игнорирую свои обязанности. Тогда я при всех сотрудниках позвонил в КРУ (Контрольно-ревизионное управление) министерства финансов и попросил прислать ревизоров. Ревизия установила, что более семидесяти тысяч рублей пошли не по назначению. Узнав об этом, Буба Гаджикулиев побежал к Р. Гамзатову и после короткой беседы с ним, повесился. Финансовые документы ведь подписывал он, а не главред. Это было время, когда человека, растратившего десять тысяч рублей, расстреливали по судебному приговору. Но смертью Гаджикулиева никто не заинтересовался. И после него и до него таких смертей было немало, в частности, среди писателей. Например, повесились поэты А. Шейхов, X. Аджигельдиев, М. Магомедов, прозаик Б. Гаджикулиев, а труп поэта А. Абдуллаева нашли выкинутым на мусорной свалке, поэтессу Кадрию зарезали в собственной квартире, со дна канала Октябрской революции вытащили труп бухгалтера Союза писателей Асильдера, самоубийство писателя Дмитрия Трунова остается все-еще не раскрытым. Почти в одно время умерли еще совсем молодые поэт 0. — Г. Шахтаманов и прозаик А. Абу-Бакар, со множеством гематомов на теле был найден на улице певец вашего кумира М. Омаров, при загадочных обстоятельствах покинул сей мир прозаик Яралиев… С дипломом об окончании Литературного института пойти в чабаны пришлось поэту Шах-Рудину. Его игнорировали. Он умер будучи еще молодым, мечтая увидеть изданной хотя бы малюсенькой своей книженки. А Ахмед Абашилов видя что ворота в «храм» поэзии ему наглухо закрыты, ушел в журналистику и, видимо, из-за переживания неосуществленной мечты, умер тоже в расцвете лет. Был у нас и такой своеобразный поэт Хаджи из Ругуджа. Где он, что с ним неизвестно давно. Другой молодой аварский поэт из селения Игали при прилете из Москвы исчез навсегда в районе махачкалинского аэропорта. Невозможно забыть здесь имя Магомеда Алиева, которого нашли мертвым на одной из улиц Москвы, где он был вынужден жить впроголодь. Чем же была вызвана к нему столь жуткая жестокость? А вот чем: его поэмы и стихи перевели на русский язык Е. Евтушенко, Р. Рождественский и такие же популярные поэты. А Олжас Сулейманов в Алма-Ате на казахском языке издал его даже отдельную книгу. Но в Дагестане его не печатали. Страшная вещь зависть. Особенно зависть начальствующих мерзавцев. Здесь не могу не спросить вас следующее: почему, no-вашему, столько трагедий произошли только в Союзе писателей Дагестана, а в союзах композиторов, художников, журналистов, а также научных учреждений и учебных заведений ничего подобного не наблюдалось?!. . Не сомневаюсь, вы не ответите на этот вопрос. Тем не менее я хотел бы выяснить еще кое-что. До сих пор идут не совсем здоровые разговоры вокруг смерти сатирика Н. Алиева и претендентов на его квартиру. В их числе называют вас и вашего сына. Допускаю, что кто-то клевещет на вас, как и вы на меня. Но не могу не спросить вас следующее: певец М. Омаров был тогда вашим мужем. С ним случилась беда. Как же получилось так, что вместо того, чтобы немедленно выяснить и огласить причины, трагедии, вы тут же уехали надолго (!) в родной Харькив? Вернувшись, вам каким-то загадочным образом удалось даже помириться с его женой, которую вместе с детьми Омаров бросил ради вас. Имея под рукой эти и другие факты почему же я, «не строчил жалобы» на вас или кого-то другого? Потому не «строчил», что я всегда предпочитал диалоги с глазу на глаз. А вы тянете меня в свое болото и я вынужден в нем барахтаться. Знаю, вы действуете по «принципу» — бросай в человека грязь, она упадет, а пятно останется. Только не думайте, что я пишу все это для того, чтобы в чем-то вас переубедить. Я обращаюсь к тем, чей разум вам удалось смутить. Прекрасно зная мои принципы, нрав и творчество, вы позволили себе выплеснуть на публику весь этот бред обо мне. Помня о том, что и я не однократно находился на грани суицида, вы приписываете Ему чуткие заботы об мне и моем имущественном благополучии. Вы — не женщина, вы — джиннщина.