Тотъ, все сидя на камнѣ съ скрещенными на груди руками, вскричалъ:
— Не въ добрый часъ пришелъ ты сюда, привлеченный разсчетомъ, а не случайностью.
Незнакомецъ, ничего не отвѣчая, казалось, внимательно разсматривалъ своего собесѣдника.
— Смотри, смотри на меня, — продолжалъ малорослый, поднимая голову, — кто знаетъ, можетъ быть черезъ часъ ты ужѣ не въ состояніи будешь похвастаться, что меня видѣлъ.
Вновь прибывшій, обведя свѣтомъ фонаря всю фигуру говорившаго, повидимому былъ болѣе изумленъ, чѣмъ испуганъ.
— Ну, чему же ты удивляешься? — спросилъ малорослый съ хохотомъ, похожимъ на трескъ разбиваемаго черепа, — у меня такія же руки и ноги какъ у тебя, только члены мои не будутъ какъ твои добычей дикихъ кошекъ и воронъ.
Незнакомецъ отвѣтилъ наконецъ хотя увѣреннымъ, но тихимъ голосомъ, какъ бы опасаясь только, чтобы кто нибудь его не подслушалъ.
— Выслушай меня, я прихожу къ тебѣ не врагомъ, а другомъ…
Малорослый перебилъ его.
— Зачѣмъ же въ такомъ случаѣ ты сбросилъ съ себя человѣческій образъ?
— Я намѣренъ оказать тебѣ услугу, если только ты тотъ, кого я ищу…
— То есть ты намѣренъ воспользоваться моими услугами. Напрасный трудъ! Я оказываю услуги только тѣмъ, кому надоѣла жизнь.
— Изъ твоихъ словъ я вижу, что ты именно тотъ человѣкъ, котораго мнѣ нужно, — замѣтилъ незнакомецъ, — но меня смущаетъ твой ростъ… Ганъ Исландецъ великанъ, не можетъ быть, чтобы ты былъ Ганъ Исландецъ.
— Вотъ въ первый разъ еще сомнѣваются въ этомъ передо мною.
— Какъ! Такъ это ты!
Съ этимъ восклицаніемъ незнакомецъ приблизился къ малорослому.
— Но говорятъ, что Ганъ Исландецъ колоссальнаго роста?
— Придай славу мою къ росту и увидишь, что я выше Геклы.
— Неужели! Но пожалуйста отвѣчай толкомъ, точно-ли ты Ганъ, родомъ изъ Клипстадура въ Исландіи?
— Не словами отвѣчаю я на подобный вопросъ, — промолвилъ малорослый, поднимаясь съ своего сидѣнья, и взглядъ который онъ кинулъ на неблагоразумнаго незнакомца, заставилъ послѣдняго отступить шага на три.
— Пожалуйста, ограничься этимъ взглядомъ, — вскричалъ незнакомецъ почти умоляющимъ голосомъ и посматривая на порогъ галереи, какъ-бы раскаиваясь, что переступилъ его: — твои личныя выгоды привели меня сюда…
Войдя въ залу, вновь прибывшій, мелькомъ взглянувъ на малорослаго, могъ сохранить свое хладнокровіе; но когда обитатель Арбарскихъ развалинъ поднялся съ лицомъ тигра, съ мощными членами, окровавленными плечами, едва прикрытыми еще свѣжей шкурой, съ огромными руками, вооруженными когтями, и съ пылающимъ взоромъ, отважный незнакомецъ содрогнулся, подобно неосмотрительному путнику, который, полагая, что ласкаетъ угря, вдругъ почувствуетъ жало змѣи.
— Мои выгоды? — повторило чудовище: — ужъ не пришолъ-ли ты сообщить мнѣ, что можно отравить какой-нибудь источникъ, сжечь какую-нибудь деревню или перерѣзать горло какому-нибудь мункгольмскому стрѣлку?..
— Можетъ быть. Выслушай меня. Норвежскіе рудокопы взбунтовались, а тебѣ извѣстно какими бѣдствіями сопровождается каждое возмущеніе…
— Да, убійствомъ, насиліемъ, святотатствомъ, пожаромъ, грабежомъ.
— Все это я предлагаю тебѣ.
Малорослый расхохотался.
— Нуждаюсь я въ твоемъ предложеніи!
Свирѣпая насмѣшка, звучавшая въ этихъ словахъ, заставила снова содрогнуться незнакомца. Однако онъ продолжалъ:
— Отъ имени рудокоповъ я предлагаю тебѣ стать во главѣ возмущенія.
Одну минуту малорослый хранилъ молчаніе. Вдругъ на мрачной физіономіи его появилось выраженіе адской злобы.
— Такъ ты отъ ихъ имени предлагаешь мнѣ? — спросилъ онъ.
Этотъ вопросъ, повидимому, смутилъ вновь прибышаго; но онъ успокоился, будучи увѣренъ, что остался неузнаннымъ своимъ страшнымъ собесѣдникомъ.
— Для чего же взбунтовались рудокопы? — спросилъ послѣдній.
— Чтобы освободиться отъ тягости королевской опеки.
— Только для того? — спросилъ малорослый тѣмъ-же насмѣшливымъ тономъ.
— Они хотятъ также освободить мункгольмскаго узника.
— Такъ это единственная цѣль возстанія? — повторилъ малорослый тѣмъ-же тономъ, приводившимъ въ смущеніе незнакомца.
— Я не знаю другой, — пробормоталъ онъ.
— А! Ты не знаешь другой!
Эти слова произнесены были тѣмъ же ироническимъ тономъ. Незнакомецъ, чтобы скрыть смущеніе, вызванное ими, поспѣшно вытащилъ изъ подъ плаща тяжелый кошелекъ, который кинулъ къ ногамъ чудовища.
— Вотъ плата за твое предводительство.