Он забирается в кровать с другой стороны, и я не говорю ни слова. Я даже не уверена, что должна что-то говорить. Я понятия не имею, что происходит, но знаю: это лучшее, что до этого момента было в моей жизни, и я не хочу, чтобы это прекратилось.
Потом в комнате становится темно, и я переворачиваюсь на бок, отвернувшись от него. Мне не хватает его тепла, но я не знаю, как сказать ему об этом. Все происходит так быстро.
Внезапно меня утягивают на середину кровати, и я удивленно вскрикиваю. Все его тело обвивается вокруг моего в защитной, собственнической хватке, и я счастливо вздыхаю. Это именно то, чего я хотела и в чем нуждалась, но не была уверена, как сказать об этом.
— Спи, куколка. Нет причин бояться, — говорит он мне на ухо, прежде чем поцеловать в шею.
И я верю ему. Я знаю его совсем недолго, но уже могу сказать, что в безопасности в его объятиях. И когда закрываю глаза и засыпаю, я думаю о том, что никогда не чувствовала ничего, что было бы так же близко к любви.
Глава 5
Джованни
Я всю ночь не сомкнул глаз, когда круглой попкой и полными бедрами Эмма прижалась к моему члену. После нескольких часов удушающей пытки, я, наконец, просто сбросил свои боксеры, потому что было слишком больно в них. Я скользнул своим членом между влажными складочками ее киски. Не вошел в нее, просто прижался к ней и почувствовал ее влажный жар на всей длине. Кончик моего члена просунулся между ее бедра вперед, и я почувствовал, как она во сне положила руку сверху.
Ощущения ее теплой ладони на члене было достаточно, чтобы я выплеснул семя в ее руку. Я стиснул зубы и прижал ее к себе, пока моя сперма струилась между ее пальцами, а член пульсировал напротив клитора. После этого освобождения я ожидал, что усну. Но вместо этого моя потребность возросла в десять раз, и я лежал без сна, думая обо всем, что надеюсь с ней сделать. Скоро.
Так много раз за ночь я тянулся к прикроватной тумбочке за трусиками Эммы и подносил их к носу, просто чтобы почувствовать ее запах. Я мечтаю попробовать ее киску, но хотел бы, чтобы она для этого проснулась. Я видел, как она устала прошлым вечером, едва могла держать глаза открытыми после того, что я с ней сделал. Я хочу, чтобы она не спала и смотрела на меня, пока я пробую ее сладкий нектар.
— Джио, — бормочет она сонным голосом.
Солнце только начинает проглядываться сквозь туманные утренние облака, и она шевелится в моих объятиях.
— Джованни, — говорю я, целуя ее в шею. — Скажи полностью, любовь моя.
— Джованни. — В это раз она двигает бедрами, когда произносит это, и мой твердый член скользит по ее влажным складочкам.
Наклонившись, я беру ее за запястье и поднимаю руку, чтобы посмотреть на нее. Теперь, когда есть свет, я хочу увидеть след, который оставил на ней. Следы моей спермы липкие между ее пальцами, и я смотрю, как она подносит руку ко рту и облизывает пальцы.
— Блядь, — стону я, и она закрывает глаза и удовлетворенно мурлычет.
— Я думала, это был сон, — говорит она, двигая бедрами вверх и вниз по моей длине.
Я все еще не проник в ее киску, но мой член твердый и длинный, и она раскачивается на нем, как в седле.
— Увидев, как ты слизываешь мою сперму со своих пальцев, я трахну тебя, куколка
— Может быть, именно этого я и хочу. — Она оглядывается на меня, поворачивается и обнимает за талию. Притягивает меня ближе, двигаясь своей киской по моему члену.
— Ты даже не позволишь мне сначала попробовать ее?
Она облизывает губы, и я вижу румянец на ее щеках.
— Не сомневайся, еще до конца дня я буду знать изгибы твоей киски каждым сантиметром своего члена. Но, думаю, будет по-джентельменски с моей стороны сначала вылизать эту киску досуха, прежде чем трахну тебя.
— Боже.
Слово едва слетает с ее губ, как она уже оказывается на спине, и я срываю пуговицы с рубашки, которую надел на нее вчера вечером.
— Единственный, кого ты умоляешь, это я, куколка. Так что убедись, что мое имя срывается с твоих губ.
— Джованни, — стонет она, когда я раздвигаю ее ноги и провожу пальцами по губкам киски, чтобы задвинуть их.
Наклоняюсь вперед и вдыхаю запах, прежде чем открыть рот и попробовать ее щелку. Ощущаю сладкий ванильный вкус на языке, и чувствую себя, словно ребенок, получивший свое первое печенье. Я смакую ее, посасывая губки, а затем клитор. Двигаюсь вниз и облизываю вход, затем возвращаюсь к нежной жемчужине.