Губы дрогнули, и я вновь почувствовала металлический вкус.
— Иди ко мне.
Кай встал и потянул меня за собой. Когда я оказалась на ногах, подхватил за бедра и прижал к себе. Обнимая парня за шею и утыкаясь ему в грудь, я втянула его запах. Аромат тела, мыла и парфюма потихоньку успокаивал.
Он донес меня до своей машины и усадил на сиденье, пристегивая. Внутри было тепло, и холод постепенно начал отходить. Когда Кай занял водительское кресло, я более-менее пришла в себя.
— Ты же куришь? Дай, пожалуйста, сигарету, — голос неприятно хрипел, а глаза хотелось вынуть и положить на полочку.
— Лин, успокоиться можно и по-друго...
— Пожалуйста, — молодой человек вздохнул и потянулся к бардачку. Там пряталась новая пачка. Он быстро избавил её от упаковки и, открыв, протянул мне темную сигарету вместе с зажигалкой, которая лежала в подстаканнике.
— Тут же можно? — На мой вопрос парень лишь кивнул.
Курила я один раз в своей жизни, в пятнадцать, и мне не понравилось, но сейчас мне показалось это уместным.
Первая затяжка вышла кашлем, а от второй я поморщилась — вязкость на языке, и до кучи остался привкус гвоздики. Не то что бы не любила, просто не понравилось.
— Давай сюда, куряка, — Кай забрал начатую мной сигарету и затянулся сам. Он вставил ключ и завел двигатель своего автомобиля. А я наблюдала, как Кай выдыхает дым.
— Спасибо, что приехал.
— Как я мог не приехать? Ты бы слышала свой голос, — парень сжал мою руку, а я снова начала лить слезы. — Всё, Лин, хватит. Не надрывай себя, это же нельзя так.
Горячие губы тут же поцеловали костяшки моих пальцев.
— Я просто реально не понимаю, за что она со мной так? Даже в квартиру толком не зашла.
Я догадалась, что кто-то либо слил мою сторис с Каем ей, либо она ещё какой-то аккаунт сделала и сама увидела. Вот только бы найти эту страницу и заблочить крысу к хуям.
Парень вырулил из двора, который на время стал моим пристанищем, и мы поехали по уже темным вечерним улицам. Я что-то ещё вбрасывала о матери, а Кай слушал и лишь гладил мою коленку рукой, за которую я держалась, как за спасательный круг. Где-то через час мы оказались в очереди на Мак-Авто. К этому времени я всё же успокоилась, но голова раскалывалась надвое.
— Что будешь?
— Ничего не хочу, только если попить, — по голове будто стучали молотком.
— Значит, на свой вкус возьму, — наша очередь уже подошла. — Здравствуйте, два бигмака, пожалуйста, две большие картошки и два ванильных молочных коктейля, тоже больших, и бутылочку воды без газа.
— Я столько не съем...
— Помогу, не переживай, ты же наверняка голодная, — чувства голода не было, хотя желудок неприятно сжимался, намекая, что обед был давно, а тренировка была, как обычно, интенсивная.
Наш заказ, вскоре, из окошка выдачи перекочевал на мои коленки, кроме стаканов с коктейлями — они устроились в подстаканниках рядом. В нос ударили стандартные запахи Мака, и вот тут уже голод дал знать о себе напрямую. Кай припарковался рядом с заведением на их парковке, чтобы спокойно перекусить и включил негромко музыку. Пока Алекс Тёрнер пел про то, что хочет ли он знать про взаимные чувства кого-то, я с жадностью осушила полбутылки воды, а потом сделала ещё несколько глотков, запивая таблетку обезболивающего, которое всегда было рассовано по всем сумках. Как я в своём забеге не посеяла маленькую сумочку на цепочке, просто удача. Документы, карты, ключи и телефон — всё было в ней.
Бургер я осилила лишь на половину, картошку фри только поклевала на треть, а вот молочный коктейль всосала полностью. Кай посмеялся, что я как Дюймовочка по ползернышка ем. Ему пришлось за мной подъедать, на что он нисколько не жаловался.
Когда мы выехали с парковки Мака, я привалилась через подлокотник к его плечу.
— Знаешь, что самое обидное? У всех знакомых нормальные отношение с родителями. Лёля вон вообще с матерью может всё что угодно обсуждать, вплоть до секса.
— Ну, не у всех, — голос парня был грустным. — У меня вот всё плохо с отцом. Точнее, вообще никак.
— Тоже ругаетесь? — До этого Кай про родителей вообще ничего не говорил. Только иногда про маму упоминал.