— Не общаемся. Звонит раз в год с днём рождения поздравить и всё, — молодой человек сильнее сжал руль. Видимо, вечная тема «отцов и детей» его тоже не мимолетно коснулась. — Меня только мама растила. Он появлялся эпизодически и то так, что, в принципе, не было заметно. Ладно, хоть деньги матери башлял, — Кай всё же расслабил руки и побарабанил пальцами по коже руля. — Он какой-то известный бизнесмен в Корее. Приехал на сделку сюда, а мама была одной из переводчиц — молоденькая, ещё училась и вот пошла на стажировку. Тогда ещё такой бешеной моды не было, но она видимо в то время уже шарила, поэтому по учёбе выбрала корейский язык. Ну он сразу её и приметил, мама у меня красавица, — на его словах о маме я улыбнулась. — Пока тут все дела улаживал, подкатил к ней, а она уши развесила, влюбилась. Только вот не знала, что он женат, и у него уже дети есть. Мозги запудрил, решил, что раз с бизнесом всё ок и ездить придется, пусть и любовница тут будет. У себя же нельзя, там пресса и имидж. Ну и через пару месяцев она залетела. Звонить ему не стала, решила сделать сюрприз, как приедет.
Кай тяжело вздохнул.
— Только сюрприз преподнёс он ей. Сказал, что ребенок ему не нужен, так как есть уже. Даже не один. И тут мама с небес на землю вернулась. Она то думала, что он её заберет с собой, как узнает. Но аборт уже поздно было делать. Ему пришлось смириться. Поэтому, я внебрачный ребенок.
Божечки, мой мальчик. Я покрепче стиснула его руку.
— Гад. И твою маму обманул, и жене изменял. Так получается с родственниками по отцовской линии ты вообще не встречался?
— Со старшими братьями виделся один раз, с младшей сестрой и остальными нет. Я был три раза в Сеуле, но таким образом, как будто и не был. Большую часть проводил в отеле и с его помощником. К себе в дом он меня не приглашал.
— То есть его жена знает и, типа, всё равно с ним?
— Ну ты же прошаренная во всём этом, там такие не по любви женятся, а по бизнесу. Она, видимо, заткнулась в тряпочку и просто сделала вид, что нет никакой русской любовницы и ребенка, — Кай невесело усмехнулся. — Я уже в десять понял, что нахуй мне такой папаша не сдался, общаюсь только, потому что мама попросила, типа уважение и всё такое. У меня дед есть и дядя, которые помогали меня воспитывать.
— И у них это хорошо получилось. Ты замечательный, — меня тут же поцеловали в нос, благо стояли на красном светофоре.
— Спасибо, малышка. Раз я таким тебе показался, значит что-то в меня вдолбили всё же, — Кай захихикал. — Мама меня всю школу грозилась в детский дом отдать — нервы я трепал знатно. Правда и получал потом тоже в соответствии с проступками и даже чуть больше от дяди Макса. Деду достаточно было посмотреть на меня, чтобы я сам вешаться шёл.
— Хулиганил, значит? — Хоть его история и не была радостной, отвлечь ему меня удалось.
— Ну мягко сказано. Доводил учителей, дрался с Диманом на пару. В девятом классе вообще на дискотеке напился палёной самогонки и заблевал актовый зал. Исключить хотели, но мои заслуги на олимпиадах по математике и физике сослужили хорошую службу. Деда меня тогда в квартиру не пустил, вонючий весь на лестнице ночевал. Стыдно потом было — пиздец. А уж что со мной было за массовую драку... Максим попросил знакомого мусора меня в обезьяннике подержать. Я два дня с бомжами и гопниками тусовался. Гопари тупо лекцию мне читали, как нужно «по понятиям жить», а мужик один две ночи приход ловил. Хотя в той драке просто за компанию участвовал, проебался Дима, а досталось больше всех мне.
— Жесть какая! А с виду приличный парень, — я засмеялась. Вот это насыщенная юность. А я свою с книжками провела и у бабушки в деревне от гусей бегала.
— Ну это я по малолетке, сейчас вот только в игры играю, в зал хожу и диплом пишу. Самый образцовый на свете.
С самым образцовым на свете мы доехали до моего дома. Мест свободных не было, поэтому пришлось перекрыть сразу две машины и оставить номер, так как Кай сказал, что останется со мной сегодня.
Пока я принимала горячий душ, моего парня облюбовала Буся, подставляя то бока, то пузо для ласк. Даже ко мне так не лезла, могла сразу же уйти, когда доставали мои обширные поглаживания. Когда я пришла из ванны, они так мило валялись на кровати, что у меня сердце чаще забилось от такой картины.
— Лин, тебе папа уже раз десять позвонил. Может всё же ответишь ему, он, наверное, волнуется.
— Волноваться надо было, когда мать мне лещей отвешивала, — я забралась под одеяло. Щека и подбородок были уже в порядке, а нижнюю губу пришлось намазать.