— Малышка, ну чего ты? — Заглядывал печальными глазками, понижал специально свой голос. — Ты же хотела днём.
— А так бывает. Сначала хочу, потом не хочу, — я кинула вещи на одну из лавок. — Всё. Скрылся. Я буду раздеваться.
— Раньше это проблемой не было, — парень надулся и облокотился о дверной косяк.
— Всё бывает в первый раз, — я смерила его взглядом. — Пожалуйста, давай ты не будешь придуриваться? Сейчас не уместно. Все всё поймут, если уже не поняли.
— И что?
— Ну не красиво это, не правильно, — сев на лавку, я подперла голову руками и облокотилась на колени.
— Ну да, они же думают, что мы только за ручки держимся. Ладно, — Кай вздохнул, нарочито, печально. — Не торопись. Там я вроде тебе всё показал. Если что, пиши.
— Не плакай динозавриком, — я подмигнула парню, и он, улыбнувшись, вышел за дверь.
Я быстренько вымыла голову и ополоснула тело. Речка была довольно чистой, но мне казалось, что от меня несёт тиной, хоть это и было не так. На всё про всё у меня ушло с полчасика.
После жаркой бани выйти на улицу под свежесть тёплого ветерка — прелесть. Я в парилку не заходила, но всё же была размякшая, как кисель. Будто перегрелась в сауне.
Вышла, вздохнула полной грудью и выдохнула.
Хорошо.
Теперь осталось разобраться, приняла ли меня мама Кая или нет.
Когда все искупались, еда сготовилась, стол накрылся — сели праздновать и поздравлять. Олег доставал Кая, как мог, тот отмахивался от него и грозился начистить личико. А мы с Алисой посмеивались над ними. Ей хоть и было тринадцать, но мыслила она явно уже как сформировавшийся человек. О чём и напоминала своему братцу, которые в свои семнадцать вёл себя, как: «пятилетний жопный высер». Прямая цитата, за которую девушке прилетело полотенцем от Елены Викторовны.
— Так, молодёжь, — Максим Альбертович смерил взглядом наш угол, из которого последние десять минут летели визги и звуки шлепков, и выжидающе замолчал. Ему требовалась тишина, чтобы продолжить. — Ну вы чё, блять, уже взрослые люди...
— Максим! — тётя Лена ультанула большой ложкой по мужу. — Ты ни чё не попутал? Мат выключил.
— Лен, Алиска ещё не такие выражения знает, да дочь? — Ещё один строгий взгляд и Лиса сразу «включила» пай девочку.
— Олежа, братик, молчи, родной, — Кай, не выдержав, уткнулся мне в плечо, смеясь, а Олег попытался принять серьезное выражение лица.
— Давайте уже сядем. А то мы ещё долго будем туда-сюда бегать, — перервал всех дедушка Альберт, доставая из шкафчика бутылку без опознавательных знаков. — Ленок, доставай семь рюмок.
— Какие семь, пап? — Женщина округлила глаза, а я напряглась. Самогонку ещё не пробовала и сдаётся мне, что я после рюмки улечу.
— Такие, всем кроме Лисёнка. Не смотри так, Олеже почти восемнадцать, пусть лучше с нами.
— Поддерживаю, дедуль! — Паренёк расплылся в улыбке, осознавая, что ему сейчас бахнут стопку.
— Одну рюмку, — строго погрозил Максим Альбертович, давая добро на прихоть отца.
Все расселись, и именинник начал разливать натур продукт в красивые витиеватые рюмашки.
Я дотянулась до уха Кая.
— Если меня скосит после одной, извинись за меня, — парень усмехнулся.
— Ты не полностью пей, я прикрою, — он подмигнул мне, принимая наши стопки.
Дядя Максим взял слово для первого тоста, так как был старшим, на целых семь минут. Конечно же, самым основным было пожелание здоровья, оставаться таким же крепким, благодарности за детство и помощь. Ну и после хитрого взгляда на нас с Каем, к пожеланию добавилось дождаться правнуков. Все крикнули: "Ура", и первая пошла.
Крепкий алкоголь обжёг рот, распространяя тепло дальше по пищеводу и оставляя после себя привкус вишни и хвои. Я тут же запила компотом и сунула в рот ложку салата. После нескольких меня можно будет отнести на второй этаж.
Потом пошли разговоры и ещё тосты, и вот я уже добивала четвёртую. Сильного опьянения не чувствовала, но похмелье завтра точно будет.
— Смотрите-ка, а молодая сноха-то у нас крепкая, — Альберт Николаевич по доброму улыбнулся мне, доставая из закромов ещё один бутылёк.