Въ домѣ было все тихо; его вѣрно никто не слыхалъ, и это ему было посердцу. Онъ запрягъ буланаго, какъ вчера условился съ булочникомъ, и хотѣлъ уже выводить лошадь изъ конюшни, какъ вдругъ увидѣлъ, что Гейнцъ выходитъ изъ дому и направляется къ конюшнѣ.
«Куда это такъ рано тащится старикъ?» – проворчалъ Гансъ.
– Добраго утра, Гансъ! – сказалъ булочникъ. – Ты уже на ногахъ? Съ этой поры? Это хорошо. Ну, ужъ погодка была сегодня ночью.
– Нечего сказать, хороша! – сказалъ Гансъ.
Булочникъ выразительно взлянулъ на Ганса. «Чего тебѣ надо отъ меня сегодня?» – подумалъ Гансъ.
– Мнѣ пора ѣхать, хозяинъ! – сказалъ онъ наконецъ, видя, что булочникъ не намѣренъ уступить дороги буланому, и все продолжаетъ смотрѣть то на Ганса, то на лошадь.
– Дѣло не къ спѣху, – сказалъ булочникъ, – выпей прежде чашку кофе; да – что я бишь хотѣлъ сказать! Я человѣкъ прямой; словъ тратить не люблю по напрасну. Въ нашей сторонѣ нѣтъ обычая, чтобы такіе бѣдняки, какъ ты, Гансъ, женились на дочеряхъ зажиточныхъ крестьянъ. Ну, да ты приглянулся дѣвочкѣ, и приходится по неволѣ смотрѣть сквозь пальцы. Многого я не могу дать за ней; впрочемъ и ты небогатъ. Вы должны будете сами заботиться о себѣ. Ты возьмешь на себя все хозяйство, пока Августъ не возвратится изъ полка. Тогда вы займетесь дѣломъ вмѣстѣ съ нимъ, а если не поладите, то мы придумаемъ что-нибудь другое для тебя. Ну, теперь, Гансъ! поди-ка въ кухню и объяснись съ дѣвочкой.
Гансъ, впродолженіе всей этой длинной рѣчи, переминался съ одной длинной ноги на другую и двадцать разъ открывалъ ротъ, чтобы благодарить г. Гейнца за его доброе расположеніе; но г. Гейнцъ пришелъ въ азартъ, точно кляча на ровной дорогѣ, а когда онъ замолчалъ, то Гансъ пожелалъ, чтобы хозяинъ проговорилъ еще полчаса.
– Ну, Гансъ, – сказалъ булочникъ, видя что тотъ стоитъ, какъ вкопаный. – Это тебя вѣрно поразило? – и онъ улыбнулся самодовольной, покровительственной улыбкой. Гансъ собрался наконецъ съ духомъ и сказалъ:
– Благодарю васъ отъ всего сердца, г. Гейнцъ, но этому не бывать. Ваша Анна прекраснейшая дѣвушка, и я отъ души желаю ей счастья. Она найдетъ лучшаго жениха, чѣмъ я. Мнѣ было-бы очень жаль, если бы она огорчилась тѣмъ, что я не могу жениться на ней, но это невозможно. – Гансъ началъ свою рѣчь запинаясь, но послѣднія слова произнесъ совершенно твердо.
Булочникъ сначала самодовольно улыбался, думая, что Гансъ по застенчивости не умѣлъ выразить ему своей благодарности; когда же онъ узналъ его настоящій образъ мыслей, его блѣдное брюзглое лицо все позеленѣло отъ злости.
– Какъ, – сказалъ онъ, когда къ нему возвратилась его способность говорить, – такой голякъ, какъ ты, отказывается отъ моей дочери, когда я самъ предлагаю ее? Бродяга! Нищій!
– Бродягу вы можете оставить при себѣ, хозяинъ! Что же касается до нищенства, то радуйтесь, что вы сами не нищій. Въ другой разъ подождите, пока кто-нибудь самъ не посватается за вашу дочь, и не злитесь на тѣхъ, кто не хочетъ жениться на ней! А теперь довольно толковать объ этомъ! мнѣ пора на работу.
Булочникъ бросалъ такіе злые взгляды на Ганса, будто хотѣлъ его тутъ же отколотить; но такъ какъ это легче было пожелать, чѣмъ привести въ исполненiе, то онъ выхватилъ изъ рукъ Ганса лошадь, которую тотъ запрягалъ, и сказалъ:
– Тебѣ бы ѣздить только на старой клячѣ, такой же лѣнивой, какъ ты самъ. Заложи Бѣлаго! я еще вчера тебѣ приказалъ.
– Съ вашего позволенія, хозяинъ, – сказалъ Гансъ, становившійся все спокойнѣе, по мѣрѣ того, какъ возрастало бѣшенство старика; – вы говорили не о Бѣломъ; напротивъ, сегодня именно необходимо заложить Буланаго. Дорога должна быть еще хуже вчерашняго.