«Залезай», — голос Ганса выводит меня из оцепенения, и я обнаруживаю, что он уже открыл для меня дверь.
Когда Ганс увозит нас из района, меня начинает охватывать тревога по поводу путешествия.
Я не ужасный летчик. Я не ненавижу самолеты, но я также никогда не с нетерпением жду посадки в них. А выезд из страны в одиночку добавляет еще один уровень стресса. Я знаю, что встречусь с коллегами, когда приземлюсь, но мне все равно придется проходить таможню в одиночку, и мне никогда не приходилось делать этого раньше.
Я заставляю свои легкие равномерно наполняться воздухом и наблюдаю, как мир проносится за окном, пока мы едем в тишине.
Если быть совсем честной, то я должна признать, что очень нервничаю из-за этой поездки.
Мне нравится быть готовой, поэтому, когда моя компания объявила об этой встрече по продажам и о том, где она будет проходить, я провела исследование в Интернете. В основном, чтобы узнать погоду и знать, как одеться, но мне также нравится смотреть, чем славится то или иное место. Может быть, какой-то определенный тип еды. Или достопримечательность. Всегда что-то есть.
И не потребовалось и пяти секунд, чтобы узнать, чем знаменито это место.
Насилие.
Город славится чудовищным насилием.
Я сглатываю.
Мне так хотелось рассказать родителям, чтобы было с кем поделиться своими переживаниями, но если бы я это сделала, они бы потеряли контроль. И мне не нужно, чтобы они паниковали все время, пока меня нет.
Плюс, я не могу просто отказаться поехать. Это обязательная поездка. И я там представляю отдел кадров. Насколько плохо это будет выглядеть, если глава отдела кадров не пойдет, потому что он боится, но позволит пойти всем остальным?
Я сейчас представляю себе свою маму… «Если все остальные прыгнут с моста, ты тоже это сделаешь?»
Ну да. Если это между этим и чертой безработицы, то возможно, и так.
Я выдыхаю.
Моя компания ни за что не отправила бы туда всех, если бы это было действительно опасно. Те новости, вероятно, преувеличивали.
Я отряхиваю нитку, выбившуюся из колена, затем зажимаю руки между бедрами.
Я взяла с собой по два наряда на каждый день — один деловой повседневный, один деловой нарядный, — так как не знаю, насколько нарядно будут одеты люди, что является еще одной причиной такого тяжелого багажа.
На сегодня я выбрал что-то среднее — черные брюки, черные балетки, черная шелковая рубашка. Общепринятый полностью черный наряд корпоративной жизни.
Большая рука ложится мне на бедро. «Ты в порядке?»
«Ага!» — отвечаю я слишком быстро, голосом, который звучит слишком бодро.
Пока мои руки все еще между ног, Ганс подушечкой мизинца слегка проводит по коже вокруг моего запястья. Она нежная, но такая нежно-розовая, что большинство людей ее не заметят.
«Я тебя обидел?» — вопрос прозвучал так тихо, что я едва его расслышала.
Я обращаю внимание на Ганса. «Нет». Я поднимаю руки, поворачивая запястья, чтобы показать все стороны. «Видишь? Все хорошо».
Вчера вечером кожа немного саднила, но я натерла ее алоэ, и теперь вы даже не догадаетесь, что я была связана собственным нижним бельем менее двенадцати часов назад.
Ганс издает напевы, выезжая на шоссе, которое приведет нас в аэропорт.
Мне нужно отвлечься, и я пытаюсь что-то сказать. «Ну что… выдалась трудная неделя на работе?»
Он качает головой и задает свой собственный вопрос. «Ты говоришь по-испански?»
Я вспоминаю три месяца онлайн-уроков, которые я провела четыре года назад. «Не совсем».
«Не совсем?» Рука на моем бедре слегка сжимается.
«Ладно, совсем нет. Я могу сказать слово «туалет». И «пиво». Что просто заставляет меня звучать как дурочка». Губы Ганса дергаются, и я не знаю, пытается ли он не улыбаться или не хмуриться. «Несколько лет назад родители купили мне на день рождения дорогую программу, которую люди используют для изучения нового языка, но я не стала ее использовать». Мои плечи опускаются. «Это как бы мое».
«Изучаете языки?»
Я качаю головой. «Нет. Бросать».
"Объясни."
Чувствуя себя неловко, я засовываю руки обратно между ног, стараясь не коснуться руки Ганса. «У меня есть… тенденция начинать новые увлечения, но не доводить их до конца», — вздыхаю я. «Например, испанский. И немецкий. И вязание. И стрельба по мишеням. И гончарное дело».
Это удручающий список, и он гораздо длиннее, чем просто перечисленные выше пункты, но я думаю, что мне удалось донести свою мысль.
Палец постукивает по тыльной стороне моей ладони, и я поднимаю взгляд от колен, чтобы посмотреть на Ганса.