Я прижимаюсь лицом к ее окну. Мне нужно увидеть.
Слишком много уличного движения. Слишком много машин и людей.
Я не могу…
И тут я вижу его.
Спиной ко мне через четырехполосную дорогу в узкий переулок направляется мужчина, одетый во все черное.
С колотящимся в ребрах сердцем и пульсирующей между ног кровью я наблюдаю, как он поднимает руку и стягивает с головы лыжную маску.
И я вижу, как знакомые длинные волосы падают на свободу.
ГЛАВА 60
Кэсси
Как только таймер духовки перестает пищать, мой телефон начинает звонить.
Я сбрасываю надетые мной теплые варежки и тянусь за телефоном со стойки.
Видя, что это моя мама, я почти не отвечаю. Они ушли отсюда всего час назад, проведя со мной весь день с тех пор, как забрали меня из аэропорта.
«Привет, мам». Я не скрываю своего раздражения.
«Я знаю, я знаю, мы только что были у тебя». Она повторяет мысли, которые только что пришли мне в голову, и я слышу, как где-то на заднем плане вздыхает мой отец. «Я просто хотела проверить, может, ты передумала».
«Спасибо, но нет. Обещаю, со мной все в порядке».
Она провела весь день, пытаясь убедить меня приехать и провести ночь, и завтрашнюю ночь, и, возможно, всю оставшуюся жизнь, с ними в их маленькой квартирке.
Я, естественно, отказалась.
Сегодня суббота. Я должна была улететь домой из Мексики вчера, но после всего этого угона автобуса в четверг власти заставили нас остаться еще на день, чтобы дать показания.
Это было странно, напряжённо, долго и… запутанно.
«Ну, если ты решишь приехать, мы всегда будем рады», — напоминает мне мама.
«Я знаю, мама. Но я просто хочу попытаться вернуться к нормальной жизни».
«Если ты уверена».
«Да», — вздыхаю я. «Это было жутко». Видеть, как погибают три человека, и слышать, как застрелили еще больше, должно быть более чем жутко… но это беспокойство для навязчивых мыслей позже. «Но это не то, чтобы я была персонально целью. Никто не придет за мной. И даже если парни, которые напали на нас, хотели проделать весь этот путь до Миннесоты, чтобы украсть меня, или что там было у них по плану, они все мертвы», — пытаюсь я рассуждать.
«Кроме человека в маске», — возражает мама.
Я смотрю через большое панорамное окно в гостиной на дом Ганса. «Он помог нам, мама».
Когда мы давали показания, я лгала. Я сказала полицейским, что у человека в маске голубые глаза и татуировки на видимой части шеи. И что крошечные пряди волос, которые я могла видеть в глазницах маски, были черными.
Я дала своим родителям такое же описание.
Я не знаю, почему я солгала.
Нет, это еще одна ложь.
Я солгала, потому что часть меня верит, что человек в маске — Ганс.
Я до сих пор не понимаю, как это возможно. Я знаю только то, что я видела и что я чувствовала, когда увидела его. И если это он… Если есть хоть малейший шанс, что человек, который спас нам жизнь в том дурацком, потном автобусе, был Ганс, то я не могу позволить ему попасть из-за этого в беду.
Все мои коллеги были изрядно напуганы, так что я не знаю, заметил ли кто-нибудь из них его длинные волосы или цвет глаз, но мои противоречивые показания очевидца должны были достаточно запутать ситуацию, чтобы никто не пришёл искать моего соседа.
Мама выдыхает. «Я знаю. Я просто волнуюсь, что ты будешь одна в этом доме».
«Со мной все будет в порядке». Я кривлю губы, а затем добавляю: «Если мне что-нибудь понадобится, Ганс прямо через дорогу».
Она издает звук согласия. «Ладно, хорошо. Я тебя отпущу».
«Спасибо. Я позвоню тебе завтра, хорошо?»
«Хорошо. Спокойной ночи, Кэсси. Я люблю тебя».
Мой отец кричит мне по телефону о своей любви.
«Люблю вас обоих».
Закончив разговор, я положила телефон обратно на стойку.
Я часто думаю, не уменьшило ли бы наличие братьев и сестер участие моих родителей в моей жизни, но не думаю, что это имело бы значение. Они такие, какие есть. И, раздражает это или нет, приятно иметь людей, которые заботятся.
Мой взгляд снова устремляется к окнам соседа.
У Ганса этого нет.
Очевидно, я еще многого не знаю о его прошлом, почти ничего, но я знаю, что его родители умерли. Я знаю, что его сестра умерла. Что ее убили.
Я прикусываю губу.
Если это действительно был он в Мексике, если Ганс действительно тот человек, который так быстро и жестоко спас нас, то это из-за его прошлого?
Мой нос дергается, когда до него доносится неприятный запах.
«Вот дерьмо!» Я разворачиваюсь и хватаю со стола горячие рукавицы, прежде чем рывком открыть дверцу духовки.