"Ну знаешь!"
«Эти седые волосы твоих родителей, я уверен, достались из-за тебя».
«Я не такая уж плохая», — фыркнул я.
«Так и есть», — утверждает он.
Я пытаюсь ущипнуть его за бок, но его тело слишком твердое.
Его рука покидает мою голову, а затем он шлепает меня по заднице, обнажая щеку, пока я изогнулись на сиденье.
Я издал писк.
Рука Ганса слишком быстро возвращается к моей голове, и я не успеваю сесть.
«Я почти уверен, что моя седина — это тоже из-за тебя», — ворчит он.
«Это, наверное, потому, что ты такой старый», — ворчу я, чувствуя себя готовой защищаться.
Еще один шлепок по моей заднице.
«Ганс!»
Он слишком быстр, снова пытаясь прижать меня.
Но я знаю, как играть грязно.
Я поднимаю руку, словно хочу оттолкнуться от него, но вместо этого опускаю ее прямо на его член.
ГЛАВА 72
Ганс
Тепло ее руки в сочетании с давлением ее ладони заставляют мой член твердеть со скоростью света.
«Чёрт возьми, Бабочка». Я поднимаю колено, чтобы удержать руль, затем нажимаю своей левой рукой поверх её руки.
Мне нужно больше давления. Мне нужна вся она.
Она тыкает меня в бок. «Ты правда вломился в мой дом?»
Взлом ли это, когда у тебя есть ключ?
«Ты действительно не знала?» — спрашиваю я вместо ответа, хотя уже признал правду.
Кассандра качает головой, но движение замедляется. «Иногда я могу поклясться, что чувствую твой запах». Она двигает своей рукой под моей, массируя мою длину.
Я двигаю бедрами. «Чувствовала мой запах?»
«Да». Она поворачивает голову к моему телу и вдыхает. И это зажигает меня.
Она знала, как я пахну.
Чтобы повернуть, мне приходится снова поднять руку к рулевому колесу.
Мы уже близко к отелю. Так близко. Но я не могу добраться туда достаточно быстро.
«Чем я пахну?» Я изо всех сил стараюсь смотреть на дорогу и не разбиться, поэтому мой голос звучит напряженно.
«Как сосны». Она снова вдыхает мой запах. «И мужчина».
Я хрюкаю, заметив впереди указатель на отель.
Я провожу рукой по спине Кассандры и шлепаю ее по заднице. «Мы на месте».
Ее пальцы сжимают меня через штаны в последний раз, затем она садится. И я позволяю ей это.
Кассандра смотрит на рюкзак, полный ее одежды. «Я забыла переодеться». Она начинает рыться в одежде, которую я выбрал, затем медленно поворачивается ко мне, доставая розовые кружевные стринги и подходящий к ним бюстгальтер. «Знаешь, как долго я их искала? Я носила их всего один раз, а потом, бац, они исчезли. Я думала, что схожу с ума».
Я пожимаю плечом. «Упс».
«Упс?» — фыркает она. «Тебе повезло, что ты милый».
Милый?
Она кладет нижнее белье обратно в сумку и застегивает ее.
«Похоже, я тоже сошла с ума», — бормочет она.
«Ты не сумасшедшая». Я чувствую неоправданную злость, услышав, как она говорит это о себе.
Включив поворотник, я сворачиваю на парковку прямо перед отелем. У них есть парковка с обслуживающим персоналом, но я не позволяю другим людям управлять моим грузовиком.
Кассандра поворачивается ко мне и приподнимает бровь. «Нет? Я убила человека сегодня вечером». Она загибает пальцы. «У тебя в подвале целая комната оружия и камер, направленных на мой дом. Я видела, как ты перекинул труп через забор посреди пустыни. Ты признался, что преследовал меня. Ты следовал за мной в Мексику, где я видела, как ты убил двух мужчин, но я знаю, что ты убил больше. Яростная ревность заставила меня сегодня вечером сразиться не с одной женщиной. И теперь я с радостью пойду с тобой в отель на ночь, а не вызову полицию, как, вероятно, следовало сделать, когда я впервые выпустила ту стрелу». Мне не нравится этот список. «О, и я дала ложные свидетельские показания мексиканской полиции».
Я смотрю на нее, проезжая через ряды припаркованных машин. «Ложные показания?»
Ее пальцы играют с лямкой рюкзака. «Я сказала, что у тебя голубые глаза и черные волосы».
Я заезжаю на пустое место, затем поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. «Зачем ты это сделала?»
Она так прикусывает губу, что у меня кровь закипает. «Я не была уверена, что это ты, но я была почти уверена. И… я не хотела, чтобы они тебя нашли».
Я выключаю двигатель и смотрю на нее.
Прошло двадцать лет с тех пор, как я в последний раз кого-то любил.
Но мне знакомо это чувство.
Это как услышать песню впервые после многих лет, но вспомнить все слова с первой секунды ее начала.
Это тяжелое утешение. Но оно также пугает меня.
Я расстегиваю ремень безопасности.