— А мне уже без надобности, — приветливо глянул на меня. — В столовую? Проходи.
Так я проник на территорию «Шоу-стойкомплекта. Огромная площадка, где тает серо-весенний лед. И больше ничего не происходит. Спящее трехэтажное здание в сайдинге — видимо, администрация, к которой пристеплерен домик с пометкой «Столовая». Бетонные плиты забора подпирает ряд гаражей, вразброс распластались строения, опознанные как склады, вдалеке разворачивается грузовик, в остальном — тишина. Чтобы соответствовать поводу, который дал охранник, я направился в столовую. Вот же где он есть, пролетариат! В столовой. Не аншлаг, но столиков пять заняты жующим рабочим людом — мрачные парни в слезоточивом амбре свежего лука. Я прошел к раздаче, взял салат и черепаховый суп. Верзила в спецовке, стоящий впереди рассчитался банковской картой, кто еще ими пользуется? Я заплатил чипом в запястье и прошел к столику у окна, с недовольством отметив, что тарелки дрожат на подносе.
Что дальше? Настоящий сыщик, герой сериала, завел бы легкую беседу с рабочими, и после двух непринужденных шуток получил бы нужную информацию. А какая нужная? Можно после столовой зайти в офис, сказать, что я представляю некую фирму, желаю наладить сотрудничество. Но там могут спросить прайс-лист, проект контракта, другие документы. Документы! У меня же ни визитки, ни удостоверения, а электроника выдает с головой А. Шэлтера, историка, лингвиста, модельера — то есть, блогера среднего класса. Остается одно: пообедать и удалится, но удалится с чувством выполненного долга — Анну я не обманул, просто ничего весомого узнать не получилось. Да, так и сделаю.
В салате слишком много лука, а суп весьма неплох. За столиком напротив двое рабочих швыркали чаем.
— Какой сейчас ветер? — спросил один.
— Юго-западный, — сказал второй.
— Выезжаем на север, значит.
— На северо-восток.
— Там что?
— Титаник, Айсберг, Валькирия, всех не упомнишь, еще человейник смешной — Ньюфаундленд.
Первый облизал губы, чмокнул, сплюнул и сказал:
— Через весь город гнать колону. Сука, двадцать тонаров.
— Тебе не похер?
— Мне похер все. Поворчать нельзя?
— Ворчи, не ворчи, а в пять тридцать поедем.
Айсберг — человейник Анны Смит. Ребята собираются в ту сторону. Двадцать грузовиков фирма направляет на северо-восток. Наверное, там оптовая база или что-то в этом роде. Решение созрело мгновенно — проследовать за ними, снять, а потом с фотками заявится к Анне с отчетом, потому как по пути. Засосало под ложечкой от такой перспективы. План, в самом деле, блистательный.
Я спешно покинул столовую и на проходной спросил у охранника:
— А как здесь, извините, колона выезжает? Ворота не приспособлены.
Охранник погладил свое необъятное брюхо и ответил, что этот въезд для легковых, а тонары с промплощадки выезжают с другой стороны, где железнодорожный тупик.
По дороге к машине я листал в телефоне карту мегаполиса. Оказывается, у нас есть железная дорога, сроду не знал. Пути огибают промзону и имеют ответвление на территорию «Шоу-стройкомплекта». Сел в теслу и на ручном управлении, сделав изрядный крюк, подъехал к промзоне с другой стороны.
Вдоль каменистой, грязно-снежной насыпи, увенчанной клинописью железнодорожных шпал, протянулась автодорога — пограничная полоса мегаполиса. Дальше, за ржавыми рельсами, лишь пустота и дымчатый горизонт, казавшийся неожиданно близким и неприступным. Окраина города не может вызвать ничего, кроме чувства настороженной взвинченности, свойственного, наверное, каторжанам-неофитам, аквалангистам и кошкам, брошенным в чужой квартире — хочется забиться в угол, прикрыв себя хотя бы со спины.
Сейчас бы уехать (очень захотелось) в Гапландию, запереться в квартире, укрыться родным одеялом и думать о личных вещах. Но я себя — о! не без труда! — пересилил. Следствие продолжается!
Припарковал машину, приготовился ждать. Приоткрыл окно, прикурил.
Радио давало клауфильный марш, Африканку Иту и налоговые вести. С сожалением полез в телефон, трафика мало, ну да ладно. Лайки, дизлайки, комменты, о! Сизов Корифей написал. Кажется, мы становимся приятелями. Лестно. Суперблогер высоко оценил статью мою, но со мнением о смерти демократий был готов поспорить.
«Видите ли, уважаемый Александр! Демократия есть общественное устройство, которое на разных исторических отрезках рандомно проявляется в ряде регионов. Есть даже такое понятие «волны демократизации», введенное Самюэлем Хантингтоном. Согласно его теории данная волна есть совокупность происходящих в некий промежуток времени транзитов от недемократических к демократическим режимам. Кроме того, вы как историк, несомненно, знаете, что после демократии античности был тысячелетний период благословенно светлого Средневековья, но даже длительный период ортодоксальной сословности не помешал возрождению некоторых форм народовластия. Так что говорить об окончательном поражении демократии, я полагаю, преждевременно. Не хочу предрекать бедствий, но разве не может случиться так, что в одном человейнике жители вдруг захотят своевольно переизбрать членов домкома или, того хуже — проявят желание решать вопросы местного значения самостоятельно. Я бы этого не исключал. (Кстати, у меня имеется разрешение на критику власти, если вы вдруг возьметесь за написание доноса). Здесь я солидарен с несуществующей политической оппозицией… да Сеть с ней! Даже с маргиналами-ублюдками я в этом согласен — общественность человейника должна формироваться в соответствии с социальными реалиями, а не императивно и не наследственно. Возможно, это сейчас не актуально, но в будущем регулирование качества жителей поможет избежать домовых кризисов. Если вы поддерживаете мою идею, ставьте одобрение на сайте.