— Давай сюда.
Я указал на полуразрушенное, расположенное рядом со старой пожарной каланчой, кирпичное здание. Да и сама колокольня выглядела не лучшим образом. Обрушенная крыша, останки деревянных перекрытий и торчащие в небо голые стены, составляли всё её жалкое «убранство».
Не успели проехать и половины пути, как позади нас раздалась длинная пулемётная очередь. Вспарывая землю в пыльные фонтаны, пули легли в опасной близости от машины.
— По колёсам, падлы, бьют — сообразил «Паук». — Не иначе, живыми взять хотят.
Он ещё раз вывернул руль влево. "Хорьх" взревел мотором и, не разбирая дороги, протаранил поросший зелёным мхом, шаткий забор. Влетел на лужайку перед разрушенным домом, а затем беспомощно остановился. Ехать дальше стало некуда.
— Хватаем оружие и за стены!
Я присел на колено, дал по немцам несколько прицельных очередей. Докучавший нам пулеметными трелями мотоциклист тут же упал на руль. Вильнув коляской, его BMW попытался было замедлиться, однако, наскочив на валяющийся в колее булыжник, без шансов ушёл в кювет. Потеряв головного, темп атаки фашисты заметно сбавили. Второй мотоцикл юркнул под защиту деревьев, а солдаты, рассыпавшись по укрытиям, мгновенно кузов грузовика покинули.
"Медведи" меж тем перетащили в развалины весь, имевшийся в машине арсенал: пару MP-40, патроны к ним, десяток немецких гранат, взрывчатку и СВМ убитого на хуторе фрица.
— Ну что, "мишки", повоюем?
Привычно припав к окуляру, Оса выставила механизм на ноль, подкорректировала люфт барабанов поправок и, лишь затем, поймала в перекрестье первую цель. Долговязый немецкий офицер, высунул из-за машины голову, и тщательно выговаривая слова, закричал по-русски:
— Ви окрушены. Слошить орушье. Иначи ми вас убиват. Яволь!
— Придурок, — прошипела Лиза, мягко потянув курок.
Над головой немца взметнулся фонтанчик крови и тот, потеряв всяческий к нам интерес, мешком осел на землю.
— Девяносто восемь. — Оса бережно опустила в карман только что отстрелянную гильзу.
В ответ фашисты словно обезумели. Выкатив в прямую линию MG, принялись заливать наши позиции шквальным огнём. Пули вспарывали песок возле дома, отбивали от стен куски ломаного кирпича, впивались в стволы растущих рядом деревьев. Ещё минуту назад заброшенный и позабытый всеми на свете, дикий пустырь, превратился теперь в кипящий свинцом и камнем, кромешный ад.
— Это ж надо, злые какие, — удивился Маротов, — столько шума из-за одной то маленькой побрякушки.
Опустошив ленту, пулемёт наконец-то сдох. Лиза мгновенно сменила позицию и просигналила нам о новых целях.
— Закроют они нас тут, командир, — неожиданно грустно произнёс Жан, — видно не на шутку разозлились. "Flüstern" не отдадут. Пока будут стены крошить, другие подтянуться. Тогда уж точно не выберемся. Сейчас валить надо.
Идея была здравой. Если не вырваться из западни в ближайшее время, пиши, пропало.
— Осталось придумать как, — отозвался я.
— Есть мыслишка одна, вот только придётся вам гансов наших отвлечь на часик.
— Ты в своём уме? Какой часик? Они вот-вот в атаку пойдут.
— Ну, так переговоры что ли с ними затей. Раньше не управлюсь.
Маротов покопался в боеприпасах, подтянул к себе саперную лопатку и, хлопнув меня по плечу, произнёс:
— Не поминай лихом, командир, если что.
15
— Сто два, — Оса положила в карман тёплую, ещё пахнущую пороховым дымом гильзу.
Должен признать, цели она отрабатывала безукоризненно. Пара выстрелов и смена позиции. Обнаружить стрелка в таком режиме задача не из лёгких, а с учётом того, что и мы с "Пауком" не давали противнику передышки, вовсе бесперспективная.
Жана не было уже минут сорок. За это время немцы пробовали атаковать дважды. Первый раз, подгоняемые каким-то коренастым ефрейтором, решили зайти с фланга, однако потеряв четверых в самом начале движения, отступили. А через десять минут просто пошли в лобовую. Нагло, без прикрытия брони, опустошая на ходу магазины. Не знаю, на что там они рассчитывали, но втроём мы снова загнали их обратно.
А затем "медведи", что называется, приуныли. Боезапас подходил к концу. СВМ с шестью патронами, по два рожка на нас с Тимановским и, четыре осколочные гранаты, в ящике из-под пулемётных лент. Но самым печальным явилось прибытие к фрицам подкрепления. Здоровенный, под завязку набитый пехотинцами "Mann", поднимая за собой тучи густой пыли, припарковался за поворотом. Грамотно укрыв машину в глубоком, расположенном рядом с пожарной каланчой, овраге, водитель лишил нас обзора.