Снова Аналия вела нас по проходам в стенах дворца, но в этот раз мы выбрали тот, который проходил под городской улицей и заканчивался на краю императорских садов; проход, который был сделан по приказу Трэлы, когда их безрассудное предприятие во дворце удовольствий впервые было задумано.
Была ночь, когда мы вышли в свежую прохладу мокрого от росы дерна. Я был рад снова глубоко вдохнуть вымытый дождем воздух верхнего мира. Мы не имели возможности определить, сколько времени находились в Путях.
Мы быстро направились через сады, потому что по замыслу Трэна должны были предстать перед Императором и рассказать нашу историю. Когда мы достигли дворца, он, избегая общедоступных залов и коридоров, проследовал кружным путем к внутренней палате.
Он властно постучал и открыт дверь. Мы бесцеремонно ворвались таким образом на закрытое заседание совета. При виде Трэлы Император вскочил с криком. Затем все столпились вокруг нас, задавая вопросы и требуя ответов.
Я прислушивался к отрывистому изложению Трэном нашей истории, но наблюдал за Трэлой и поэтому мало обращал внимания на него и слушателей. Когда гурлиец закончил, Император глубоко вздохнул.
— Значит, шло к тому. Счастье Килты, что он не стоит перед нами сейчас. Впрочем, если верить вам, его настигло возмездие более страшное, чем мы могли бы придумать. Кум больше не является угрозой. Остается та гибель, которую его Хозяин навлек на нас. Пусть ни одно слово об этом деле не вылетит из ваших уст. Кранд не должен впасть в безумие. Наша жизнь внешне должна идти как всегда, однако мы сможем втайне приготовиться к концу. Сколько времени нам остается, дочка? — Он повернулся к Трэле.
— Кипта говорил — три месяца, прежде чем начнутся наихудшие возмущения.
— Так мало? Тогда мы должны впрячься в работу. Десять часов на то, чтобы собраться с силами, — и затем мы снова собираемся здесь.
После этого он отпустил нас. Трэла и Аналия ускользнули через дальнюю дверь, даже не оглянувшись. Закат, Анатан и я, стараясь не привлечь внимания, прошли в мою штаб-квартиру. Трэн остался с Императором.
Достигнув своих апартаментов, я принял ванну и, бросившись в постель, беспокойно ворочался с открытыми глазами, мысленно перебирая все проблемы, стоявшие передо мной. Наконец я задремал, провалившись в наполненный грезами сон.
На втором экстраординарном заседании совета мы встретились с теми Учеными, которым доверял Император, и с некоторыми членами других каст, считающихся надежными. Добрых четыре часа, если не больше, ведущий астроном Кранда читал лекцию, касавшуюся причин гибели его и соседних миров.
В прошлом было доказано, что жизнь, как мы ее понимаем, не могла существовать ни на одной из двух других планет, которыми обладало наше солнце. Но другие Солнечные системы были доступны для нас. Одна из таких, находящаяся в нескольких сотнях световых лет, обладала девятью планетами, одна из которых родилась недавно. Этот дикий молодой мир должен стать местом нашего назначения.
Когда это было предварительно решено, они повернулись ко мне за консультацией относительно космических кораблей. Я изложил им то немногое, что знал.
— Ускорение, способное преодолеть силу притяжения Кранда, на космическом корабле может убить звездоплавателей, прежде чем он пробился бы через плотные слои нашей атмосферы. Это должен быть корабль, радикально отличный по конструкции от любого, который мы когда-либо задумывали, и гораздо более мощный, чем любой из существующих в настоящее время.
Трэн кивнул.
— Но мы можем теперь получить энергию в избытке, — мрачно сказал он.
— Что ты имеешь в виду?
— Источники Кипты доступны для нашего пользования. Энергия солнца.
Другие слегка отшатнулись от него.
— Ты же нарушишь древний запрет? — тихо спросил Император.
Трэн оглядел нас.
— Мы должны прямо смотреть в лицо тому, что лежит перед нами. Ибо у Кранда и большей части его жителей нет будущего. А для горстки, горстки тех, кто продолжит наш род и заново создаст цивилизацию — и лучше, чем создали мы, — для них есть надежда. Единственный корабль, о котором упоминал Лорд Таран, корабль, снабженный неистощимой энергией солнца, сможет вырваться. Вопрос, который стоит перед нами сейчас, заключается в том, что мы должны сами и наш мир наброситься на работу — очень напряженную работу, — для того чтобы незначительная часть нашего числа могла добраться через космос к безопасности. Осмелимся ли мы сказать, что достойны такой жертвы со стороны наших собратьев?