— Американцы, — заметила она. — В таком случае, — обратилась она к пастору, — вы были всецело правы в своих предположениях, Эдриан. Мы оказались гораздо дальше, чем думали, когда сидели в этой клетке.
Светловолосый летчик тоже имел при себе рогатку.
— Нам бы лучше отправиться в путь, — сказал он, посматривая при этом то в сторону Ника, то в сторону кустов. Вся его поза говорила о том, что он прислушивался к чему-то. — Нет смысла и дальше наблюдать за этим капканом…
— Барри прав, — согласился с ним пастор. — Мы можем остаться ни с чем. Но мы и без того получили замечательный результат, заполучив наших молодых друзей.
— Нам не помешало бы представиться, — с явным оживлением вновь заговорила женщина. — Это Эдриан Хедлет, викарий из местечка Минтон Паве. — Пастор сделал старомодный, скорее величественный наклон головы. — А это офицер-летчик Барри Крокер, а я— Диана Ремси…
— Леди Диана Ремси, — глухо проворчал Строуд, как будто это было чрезвычайно важно.
Она же сделала нетерпеливый жест рукой, в другой руке у нее, как заметил Ник, тоже была рогатка.
— У нас есть еще два человека, — продолжила она, — но вы встретитесь с ними в лагере.
И вот снова, на этот раз вместе с Ником и Линдой, которые оказались в центре этой энергичной компании, они стали пробираться к берегу ручья. И совсем недалеко от него находился их лагерь.
Жилище было сделано из бревен, укрепленных с помощью камней, и в итоге напоминало полупещеру-полулачугу. Ланг принялся лаять, и огромная серая масса пушистого меха, гревшаяся на солнце у самого входа, ретировалась внутрь, демонстрируя густую щетку хвоста. Затем кот, прижав к голове уши, встретил взволнованного пекинеса угрожающим шипением, которое тут же переросло в глухое рычание. Линда бросила на пол сумку и принялась ловить усердного воина, удерживая его, несмотря на отчаянное сопротивление.
— Ну-ну, Джереми, дорогой мой, это ведь не самый лучший способ здороваться с гостями, совсем не подходящий.
Из дверей вышла невысокая женщина, чтобы поймать кота. Она забрала его в охапку и утешала, поглаживая руками, скрюченными от артрита и покрытыми пигментными пятнами. Волосы ее, такие же седые, как и у викария, были забраны в один небольшой пучок, возвышавшийся над круглым лицом, на котором торчал невыразительный кругловатый нос, оставлявший очень мало места для пары очков в металлической оправе.
Она слегка шепелявила при разговоре, так что казалось, будто ее зубы плохо держатся во рту. Но излучала исключительное гостеприимство тем вниманием, которое проявляла к вновь прибывшим. Ее платье было наполовину прикрыто фартуком из старой мешковины. На ногах такие же грубые мокасины, как у викария.
— Джин, — позвала она кого-то, обернувшись через плечо. — У нас гости.
Девушка, которая появилась на ее зов, была, возможно, чуть-чуть старше самой Линды. Она тоже носила темно-синюю форму, хотя поверх нее приколот вместо фартука кусок выцветшей ткани, как будто таким образом она хотела сохранить свою единственную одежду. Ее волосы, с медным отливом, волнистыми прядями обрамляли загорелое лицо — достаточно красивое, как подумалось Нику, чтобы всякий обращал на него внимание.
— Американцы. — Леди Диана вновь занялась ритуалом представления. — Линда Дюран, Николас Шоу. А это миссис Мод Клэпп и Джин Ричардс.
— Ну вот, разве я не говорила вам, что сон, который я видела прошлой ночью, вещий? — Голос миссис Клэпп был оживленным и дружески открытым. — Это означало: жди гостей. А у нас уже готова рыба с жареной хрустящей корочкой. Что могло бы быть удачней? — спросила она, обращаясь к собравшимся, правда, вряд ли рассчитывая на чей-либо ответ. — Джереми не тронет вашу маленькую собачку, мисс, если она не будет цепляться к нему. Джереми — не очень задиристый зверь.
— Надеюсь, Ланг не будет. — Под присмотром Линды пекинес притих. Она держала его так, что они могли смотреть друг другу в глаза. — Ланг, друг, друг! — проговорила она с неподдельным энтузиазмом, а затем повернула пса мордой к огромному коту, которого миссис Клэпп выпустила на пол. — Друг, Ланг!
Пекинес облизал собственный нос. Но когда Линда опустила его вниз. Пес пристроился возле ее ног и затих, как будто всего минуту назад он и не заливался громким лаем, преследуя родового врага.
Ник предложил свои припасы.