— Ну, хватит. Я дал вам хорошие советы и стоит им следовать. Начинайте собирать вещи.
А выйдя из-за угла очередной хибары, сумел оценить и всю картину передо мной: на месте лишь пять солдат, впереди сам Каир, ведущий разговоры с женщиной, замершей на пороге дома. А в это время, отлично мне видимый со стороны, мужчина высаживал детей в окно с другой стороны. Я рявкнул, сжимая в руке амулет:
— Стоять! Жителям окрестных домов, собрать тёплые вещи и припасы для дальней пешей дороги. Через десять минут выйти на улицу, вместе с детьми! Ты, — мой палец указал заросшему бородой мужику в грудь, — хватай детей и не дай им убежать!
Виски перестало покалывать, и мы с Каиром встретились взглядами. Я устал выслушивать бесконечные рыдания и крики людей, думающих, что мы пришли их убивать, да что там — привыкших, что где-то живут гардарцы, которые только и думают, как принести их в жертву своей богине. Бред… Да и даже будь это так, какая разница на чьём алтаре умирать тем, у кого в семьях нет ни одного старика и даже пожилого? А теперь ещё и это. Понятно, почему я давно миновал площадь, а встретился со вторым отрядом только сейчас.
— Зачем вы вмешиваетесь? Да ещё и так грубо?
Мне пришлось не просто приложить усилия над собой, но и вовсе нырнуть в Сах на несколько мгновений, прежде чем я оказался способен продолжить разговор:
— Не слышу вежливого обращения согласно уставу. Вы, лейтенант Каир, опять его забыли, не прошло и дня?
— Мне казалось, что мы, собратья по Искусству, нашли общий язык.
Кивнул:
— Мне так тоже казалось, я даже дал вам советы и взял на себя половину города, хотя радиус действия моего амулета совсем мал. Но что за сцену я наблюдаю? Почему вы не воспользовались Зовом?
— Это лишь вызовет дополнительную негативную реакцию…
— Тонму лейтенант, — оборвал я канцеляриста. — Самое главное, почему мы используем приказы Эфира — чтобы собрать всё население городка. Всё! А они у вас убегают!
Собеседник снова побледнел, начав злиться и возразил:
— Это единичный случай.
Я усмехнулся:
— Тонму сержант, скольких вы собрали?
Одис чуть вытянулся:
— Около пятидесяти, тонму старший лейтенант.
— Из скольких домов?
Сержант пожал плечами:
— Может восемь десятков.
Я взорвался:
— Что за бред!
Приложил усилия, чтобы сдержаться при солдатах. Обвёл взглядом этого тёмного выкормыша. Нашёл время и место, чтобы проявлять сострадание! Процедил, глядя ему в глаза:
— Командир роты поставил нам с вами задачу. Я свою часть выполнил, собрав жителей с половины города. Дело за вами. Напоминаю вам, тонму лейтенант, что, проявляя жалость и позволяя сбежать жителям, вы обрекаете их на смерть. Особенно детей, которые не смогут пережить ночь в зимнем поле. Утром мы уйдём отсюда, люди будут отданы перегонной команде. Все, кто останется в этих домах умирать от холода и голода или ждать прихода зелонского эфирника, останутся на вашей совести.
Каир был бел как лежащий на улицах снег:
— А мне казалось, что, придя сюда, в Зелон, мы должны принести с собой милосердие Создательницы.
— Вспомните историю Крушения мира. Иногда проявить милосердие — означает погубить!
— Как вольно вы трактуете в свою пользу факты и писания. Не удивительно, что мне поручили приглядывать за вами.
Я вскинул брови, услышав такой ответ. Не ожидал. Это кто ему в Пеленоре проводил инструктаж в должности? Но ответил всё же спокойно:
— Сколько угодно, ваша служба и состоит в пригляде за всем составом роты. Но только после того, как исполните полученный приказ. Моя команда закончила. Оставшееся на вашей совести. Вам напомнить, тонму лейтенант, что бывает в армии за неисполнение приказа?
Впервые я услышал в голосе собеседника неприкрытую злость:
— Вы только и можете, что тыкать мне уставом…
— Молчать, тонму лейтенант! Продолжайте выполнение приказа командира роты, и на этот раз в полном объёме!
Я вскинул руку, обрывая пререкания и досадуя на то, как мы выглядим в глазах стоящих здесь бойцов. Впрочем, на их лицах я угадывал одобрение. Мне оставалось лишь увести свой десяток на площадь. Со связисткой и впрямь можно было управиться быстрей, чем с этим бывшим судейским. А ведь у меня были планы на свободное время…
Солдаты приводили себя в порядок, что-то обсуждали у костров, куда понемногу подкидывали куски одного из домов. Вид дал разрешение Пламиту таким образом обеспечить топливо на ночь. Судя по всему, парни справились с задачей дать первый толчок для горения, не иначе как с помощью Ороя, мага-огневика. Обычное пламя от хвороста не воспламеняло этот некамень.