Гарем на шагоходе. Том 10
Глава 1
История Кармиллы
Возрастное ограничение 18+
ВНИМАНИЕ! Произведение содержит эротический контент и сцены откровенного характера.
Кают-компания избушки в этот поздний час была погружена в тишину, нарушаемую тихим шелестом вентиляции и мерным гулом реактора.
По экрану огромной плазмы проплывал безмятежный, нарисованный космос — одна из стандартных заставок, которую Ядвига включала по ночам.
Кармилла сидела на большом диване в одиночестве, лениво побалтывая красной жидкостью в бокале. Это была не кровь из её запасов, а вино. Иногда ей хотелось чего-то простого, человеческого. Но она бы никогда не призналась в этом вслух.
Она смотрела на танец бликов на поверхности вина и думала о прошедшем дне.
Об очередном покушении на Волка. О танго. И разумеется, о Магнусе фон Штербене.
Импозантный мужчина. Холёный, но со стержнем. Ей такие нравились.
Победа над ним доставит особое наслаждение.
Двери бесшумно разъехались, и в кают-компанию вошла Лекса.
На ней была простая серая футболка и спортивные штаны — её «домашняя» униформа.
Кармилла искренне не понимала, как можно позволять себе казаться такой простушкой, практически неряхой, перед своим мужчиной. Эротичное бельё и шёлковый халатик, «случайно» приоткрывающий интересные виды — вот единственный домашний вариант, который она признавала.
Увидев Кармиллу, полицейская на мгновение замерла, словно раздумывая, не развернуться ли и не уйти. Но затем, сделав глубокий вдох, решительно шагнула вперёд.
Всё же, она сама спросила у Ядвиги, где сейчас вампирша, а позорно ретироваться не в её стиле.
— Не спится? — спросила Кармилла, не поворачивая головы. Её острый слух уловил шаги полицейской задолго до того, как та вошла.
— Есть разговор, — коротко ответила Лекса, подходя к дивану и садясь в кресло напротив.
— О, неужели? — вампирша медленно повернула голову, её алые глаза насмешливо блеснули в полумраке. — Решила обсудить график стирки моего белья? Или, может, хочешь взять пару уроков танго? Мы с капитаном так отожгли на этом вечере! Ммм! Хотя, боюсь, с твоей грацией картофельного мешка это безнадёжно.
Лекса проигнорировала шпильку. Она смотрела на Кармиллу прямо, без тени привычной враждебности.
— Я пришла сказать спасибо.
Кармилла удивлённо вскинула бровь.
— За что же? За то, что я не дала тебе утонуть в бассейне, когда ты барахталась там, как мокрая курица?
— В основном за то, что спасла меня от той осы, — сухо произнесла Лекса. — Ты не обязана была этого делать. Ты могла просто стоять и смотреть.
В её голосе не было сарказма. Только искренняя, немного неловкая благодарность.
Кармилла долго смотрела на неё, изучая, пытаясь найти подвох. Но его не было. Эта твердолобая, упрямая полицейская, её вечная соперница, сейчас сидела перед ней, беззащитная в своей искренности. И это обезоруживало куда сильнее, чем любой силовой удар.
— Глупо было бы терять такого ценного… спарринг-партнёра, — наконец фыркнула Кармилла, но в её голосе уже не было прежней язвительности. Она сделала глоток вина. — К тому же, я не могла позволить какому-то бездушному куску железа убить тебя. Это моя привилегия.
Лекса криво усмехнулась.
— Ясно.
Они помолчали. Тишина больше не казалась гнетущей. Она казалась… понимающей.
Но Лекса всё же не выдержала и подколола:
— Уж от кого, а от альпы я такого точно не ожидала. Тебя сородичи не засмеют? Всё же вы людей жрёте, а не спасаете. Позор, наверное!
— Ты думаешь, что знаешь меня, Синица? — резко повернулась Кармилла. — Думаешь, я просто злобная, эгоистичная стерва, которая живёт ради того, чтобы досаждать окружающим и блистать в свете софитов?
— Плюс-минус, — честно призналась Лекса.
Кармилла усмехнулась, но совсем не весело.
— Ты не знаешь и половины. Никто не знает.
Она отставила бокал и откинулась на спинку дивана.
Её взгляд устремился куда-то вдаль, сквозь стены кают-компании, сквозь нарисованный космос на экране — в прошлое.
— Моя история началась не в банде и не в имперской армии, — начала она, и её голос стал глуше, в нём появились незнакомые Лексе нотки застарелой боли. — Она началась с любви. Запретной, неправильной, обречённой. Любви чистокровной вампирши, наследницы древнего аристократического рода, и простого человека. Чёрного, как южная ночь. Моего отца.
Лекса слушала, затаив дыхание.